— А, мастер Этикоэл, — обратился к нему Патикан. — Давайте я вас представлю нашим будущим ученикам.
Старик в бордовом подошел к толпе молодежи и хмуро оглядел присутствующих.
— Как будто среди них найдутся те, кто хочет "угробить свой невероятный потенциал" среди реамантов, — угрюмо произнес он.
— После таких слов… — кашлянув, сказал глава Академии и повернулся к поступающим. — Перед вами уважаемый мастер Этикоэл Тон, глава факультета реамантии. В последнее время его факультет переживает не лучшие времена, но, может быть, мастер Этикоэл желает поправить положение, как-то привлечь молодежь к его… науке.
Прокряхтев какое-то невнятное ругательство, реамант вышел вперед.
— Если вы смотрите на тех клоунов, которые познали азы реамантии и продают таланты на потеху богатеям или слышали рассказы о реамантах-портных, и считаете, что все знаете о реамантии, то вы все глубоко заблуждаетесь, — пробубнил Тон. — Настоящая реамантия состоит из глубоких знаний о природе вещей и ткани мироздания. Настанет время, когда эта наука сможет все спасти, исправить положение, создать лучший мир. Вот и все, что нужно знать о реамантии.
Этикоэл развернулся и пошел дальше по своим делам, бросив напоследок:
— Но вам, конечно, не до этого, о, великие целители и ученые, будущее Академии и тайных наук. Всего доброго, мастер Патикан.
Аменир ошарашено смотрел вслед удаляющемуся реаманту. Очень неприятный человек, но что-то подсказывало, что он говорил правду. Действительно, все очень мало знают о реамантии, привыкнув, что они способны лишь на фокусы, развлекая публику скульптурами из воды, съедобной землей и прочей ерундой. Но о механике и сути самой реамантии никто и никогда не задумывался, довольствуясь глупыми стереотипами. А ведь это… невероятно. Неужели на самом деле существуют столь могущественные силы, способные изменить мир к лучшему?
— Сумасшедший старик, — шепнул ему на ухо Ранкир. — Похоже, реаманты и правда безумны.
— Да… Наверное.
Желающих поступать на факультет реамантии не оказалось, что не вызвало особого удивления у Патикана, особенно после встречи с Этикоэлом. Глава Академии проводил всех до аудитории, в которой стояли люди в мантиях глубокого зеленого цвета. Навстречу абитуриентам вышел улыбающийся мужчина средних лет.
— Приветствую будущих фармагиков. Мое имя Маной Сар, я глава факультета фармагии Академии, — представился он, а затем обратился к алхимику. — Мастер Патикан, спасибо, что проводили наших друзей, у нас уже все готово для испытаний. Полагаю, у вас есть неотложные дела, так что не смею задерживать.
— Надеюсь, у вас все будет в порядке. Я вам доверяю, — ответил глава Академии, с нажимом произнеся последние слова. — Буду у себя, заходите с результатами, как закончите.
Патикан Фед вышел. В аудитории остались только поступающие и несколько фармагиков. Глава факультета дал им отмашку и приказал:
— Введите его.
Лаборанты скрылись за ширмой и вернулись через некоторое время, ведя за собой какого-то оборванца, который без конца спрашивал своих проводников, когда ему дадут обещанный хлеб.
— Господа, — обратился Маной к поступающим. — Кто-то скажет, что фармагики работают с лекарствами и ядами. Это правда, но в первую очередь мы работаем с человеческим телом. Поэтому во вступительных испытаниях нам поможет наш уважаемый доброволец. Мы испытаем вас на практике, а знания спросим лишь в спорном случае. Почему так? Потому что для фармагии важен талант, а теорией может овладеть любой человек, который обладает хоть каплей дисциплины.
Нищего положили на стол и зафиксировали ему ноги и руки ремнями через специальные отверстия. Он не вырывался, только растерянно водил по сторонам блуждающим взглядом и повторял что-то про хлеб, который ему пообещали.
— Он не должен почувствовать боли, в его крови сильное обезболивающее, не переживайте, — продолжил фармагик. — Причинить вред его здоровью вам не дадут мои ассистенты. Вы спросите, почему именно на живом человеке надо проверять поступающих, разрешено ли это? Скажем так, это не запрещено, а этот уважаемый — доброволец. Но лишний раз о происходящем упоминать не стоит. Вообще, возьмите себе за правило не болтать о делах Академии вне стен этой башни. Но почему все-таки на живом человеке? Потому что это правильно, это покажет, насколько хорошо вы владеете даром, который передали нам предки, выжившие после той чумы более столетия назад. К тому же, вы, как будущие лекари, должны оставаться хладнокровны в любой ситуации. Мы оценим вашу стрессоустойчивость и выдержку при работе с телом.