Слова были ужасные. Кэрол видела, какое усилие он прилагает, чтобы прямо смотреть ей в лицо. Чувство справедливости заставило его повернуться к ней лицом, но в конце концов голос прервался.
— Прости. Я знаю, что обидел тебя, — скомканно, официально произнес он, повернулся и взглянул на море. Его крепко сжатые пальцы побелели, ясно было, что он пытается держать себя в руках.
Кэрол посмотрела на Фрэнка: под глубоким загаром были видны следы печали, какие-то новые линии обозначились на лице.
— Что же изменило твое мнение?
— Дед прислал мне пакет с курьером. Спрашивал мое мнение по поводу контракта и писал, что уже направил его к юристам. В письме он привел некоторые цифры, и я был заинтригован размерами дела раньше, чем открыл контракт. Когда я увидел название фирмы «Кэрол — оформление коттеджей», включенной в компанию вместе с ткацкой фабрикой, у которой высокая репутация, я был в бешенстве! Не мог поверить, что дед настолько бесчувственный, что просит меня участвовать как партнера. Целый час я клокотал, как вулкан! Даже думать не хотел, но цифры… Я не мог выбросить их из головы. Они, как москиты, надоедали мне. Не говоря уже о том, что я не понимал — зачем деду морочить себе голову такими сложностями? Ведь Лена говорила, что фирма — только прикрытие, чтобы купить тебя. Я вынудил себя вернуться и прочесть контракт. Пересмотрел все налоговые документы, которые дед вложил туда.
— Твой дед прислал тебе все документы? — Кэрол встала, оскорбленная. — Ты — самый последний, кому я бы позволила их показать! — Она запнулась. — Я помню, мистер Геттисон обещал показать их эксперту, но я не предполагала, что это будешь ты.
— Ты расстроена, Кэрол. Пойми, здесь все сложнее. Думаю, у деда были собственные, скрытые мотивы. Эти бумаги убедили меня, что ваше дело искреннее и настоящее. — Фрэнк запустил левую руку в свою шевелюру, — мне было страшно трудно думать об этом. Гораздо проще ненавидеть тебя… Но я продолжал мечтать о тебе каждый день, от пробуждения до глубокой ночи. Меня пугал мой собственный гнев. Разбираясь с этими цифрами, сказал себе: «Я должен знать, что происходит, чтобы защитить семью».
Под его испытующим взглядом Кэрол стряхнула крупинки песка, которые налипли на ее кожу, посмотрела вдаль…
— Квитанции, которые ты собрала в Окленде в гостинице и включила в отчет, меня просто потрясли! Дед остановился на своей квартире, но счета на такси показывали, где и когда он прихватывал тебя и по каким адресам вы ездили, где вы бывали вечерами. Я знаю эти адреса — склады тканей, импортеры кружев и прочее. Потом я нашел счета за купленные товары. Там же был список выросшего штата сотрудников фирмы и их налоговые номера. Даже миссис Элиот работала для тебя часть дня.
— Поэтому ты решил, что дело маленькое, — сказала Кэрол извинительно.
— Да, но с огромным потенциалом. Контракт это доказывает. До тех пор пока я не дошел до расходов на зарплату, я все еще сомневался, не «спальное» ли это партнерство? Но твоя зарплата заставила меня изменить мнение. Мало того, что этих денег едва хватает на пропитание, но после вычетов налогов они возвращались обратно к деду. И в довершение всего мелкие оплаты твоей матери также шли на счета деда. Так вы возмещали ему сумму, которую он выплатил владельцу фабрики, изготавливающей ткань по вашему собственному рисунку. — Фрэнк опять повернулся к Кэрол. — Если бы ты была охотница за золотом, ты бы не доводила себя до нищеты, расплачиваясь с дедом. Женщина, которая могла убедить его продать дом и другую собственность, не могла бы беспокоиться о таком займе. — Он отбросил палку, которая отлетела, разбрасывая песок. — Кэрри, у меня не было ответа. Слишком много вопросов в загадке. У меня в памяти запечатлелось твое лицо, когда я обвинял тебя, ужас и злость, потом капитуляция… — опять его голос прервался. — Кэрри, пожалуйста, не плачь. Я не могу…
— Я не плачу! — Она презрительно фыркнула и наклонилась, чтобы поднять пляжный халат, слегка коснувшись глаз, чтобы смахнуть выступившие слезы. Песок, попавший в глаза, жег и жалил. Фрэнк обхватил ее.
— Не трогай меня!
— Подожди! Постой спокойно! — Он выпустил ее, затем вынул белый носовой платок, отряхнул его. — Перемирие? Если ты будешь тереть глаз, сделаешь только хуже!
Она едва почувствовала прикосновение ткани в уголке глаза, но облегчение наступило мгновенно. Он дотронулся еще раз, чтобы вынуть остальной песок, вытер пот с ее лица.
— Подуй!
Она подула, потом выхватила платок. Некоторые вещи она предпочитала делать сама. Действительно, до сих пор она прекрасно обходилась без Фрэнка Геттисона! Внутри что-то оборвалось, она попыталась взять себя в руки, сдержать дрожь. Запахнула халат и села, внезапно ощутив, что слишком устала, чтобы стоять. Фрэнк опустился рядом, и она поняла, что это было ошибкой. Кэрол боролась с собой, нужно было казаться спокойной.