По дороге в ванную я схватила свой дневник, лежащий на прикроватном столике. Скрывать мне было нечего, поэтому я не видела смысла прятать его от посторонних глаз.
4. Любовь бывает тихой и незаметной. Порой её сложно разглядеть. Она прокрадывается в твою жизнь и навсегда привязывает к любимому дружбой и доверием. И эти узы связывают вас вместе крепче, чем канаты. Их невозможно разорвать, не лишившись при этом души, настолько сильно сплетаются две жизни. Она не таит в себе бурю страстей, отчего на фоне пожара её тёплый огонёк, бережно согревающий изнутри, нелегко рассмотреть. Но если найдёшь, то счастье не заставит себя долго ждать.
Закрыв книжечку, я осмелилась посмотреть на себя в зеркало. Ну, что сказать? Хороша: помятое лицо, припухшие от поцелуев губы, горящие сумасшедшим блеском глаза и в довершение образа птичье гнездо на голове. «Придётся постараться, чтобы из этой ведьмы сделать человека».
Когда я спустилась в гостиную, Алистер уже сидел в кресле, попивая утренний чай. На столе перед ним возвышались горы блинов и множество других вкусностей. Видимо, он не врал, когда говорил, что голоден. «Интересно, он, вообще, ел эти три дня?»
— Доброе утро, спящая красавица. Надеюсь, ты проголодалась, а то мне всё это одному не съесть.
— Доброе утро, прекрасный принц. Какой у нас на сегодня план? — почти спокойно поинтересовалась я, укладывая салфетку к себе на колени.
— Ну вот, ты, как всегда, не даёшь мне насладиться счастливым утром. Обязательно было напоминать о неприятном?
— От него не убежишь. Так какая разница, когда я испорчу этот день? Итог, всё равно, будет один, — пожала я плечами, ловя лукавый взгляд моего собеседника.
— Ладно, ты права, у нас не так много времени, чтобы разработать план действий. Но прежде чем мы начнём, предлагаю все же закончить завтрак. Боюсь, во время обсуждения у кого-нибудь из нас может случайно пропасть аппетит.
В этом Алистер был прав. Тему, которую нам предстоит обсудить, приятной вот никак язык не поворачивался назвать.
Покончив с завтраком, мы переместились на диван, где Али тут же воспользовался возможностью меня обнять.
— Сначала я хотел бы у тебя кое-что спросить. Вчера во время перепалки с отцом ты говорила... — на этом слове мужчина споткнулся, — говорила, что я тебе небезразличен. Тогда я многое мог воспринять не так, слишком сильны были эмоции, поэтому я хотел бы услышать ответ: кто я для тебя? что ты ко мне чувствуешь? каким ты видишь наше будущее, и есть ли оно у нас вообще?
Его вопросы были одними из тех, в ответах на которые я сама была не уверена, но я никогда не скрывала от него правду, не стоило и начинать.
— Али, я не могу уверенно ответить ни на один вопрос, — предвидя возможные реплики, я мягко дотронулась до его губ, намекая на то, что ему лучше дослушать. Посмотрев в его тёплые, цвета чая глаза, я продолжила эту нелёгкую для себя речь. — Когда-то я думала, что знаю о любви всё, но нашёлся человек, пошатнувший мою веру в это. Он окружил меня теплом, стал мне поддержкой и опорой, при нём мне не нужно было притворяться. Я всегда знала, что бы ни случилось — он меня поймёт и не бросит. Со временем я сама не заметила, как он стал мне настолько близок, что жизни без него уже не представляю, — в глазах Алистера отразилось неверие. «Подожди, мой милый. Это ещё не всё». — Я не знаю, любовь ли это, хочется лишь надеяться, что да. Не представляю, какой будет теперь наша жизнь, но одно могу тебе обещать. Я никогда тебя не брошу. Что бы ни случилось, мы всегда будем вместе, даже на плахе.
Выдержка Алистера на этих словах дала трещину. Он притянул меня к себе властным жестом и впился в мои губы поцелуем, а я впервые отпустила себя. Мы словно заново узнавали друг друга. Мужчина то ласкал меня нежными, осторожными поглаживаниями, то с всё возрастающей страстью проникал в мой рот. «Сколько же эмоций он скрывал от меня, боясь обидеть или спугнуть?»
С трудом оторвавшись друг от друга, мы сели так, чтобы хорошо видеть эмоции в глазах. Это было так странно. Невольно вспомнились все те ночи, что мы провели вместе. Я честно старалась найти в душе отголоски брезгливости, но их там не было. Такой близкий контакт перестал казаться чем-то неправильным. Не выдержав напряжения, Алистер рассмеялся.