Вечером я не пошла на ужин, сославшись на плохое самочувствие. И плевать, что эльфийская кровь не даёт мне заболеть, от усталости она же не помогает.
Только села за стол, как в дверь постучали.
— Позволишь составить тебе компанию? — поинтересовался Ксандер.
— Я-то не против, но что подумают остальные.
— Не волнуйся. Я не присутствовал ни на завтраке, ни на обеде. Сегодня годовщина смерти моего деда. В этот день в нашей семье принято принимать пищу только в компании самых близких людей. Правители это знают, и не думаю, что удивятся моему отсутствию.
Мне было приятно, что я всё ещё вхожу в этот круг.
— Так ты меня впустишь, пока кто-нибудь не заметил?
— Ой. Прости, задумалась. Проходи.
Принеся дополнительные приборы, которые имелись в небольшом трюмо в гостиной, мы в немного нервном молчании приступили к еде.
— Удалось что-то ещё узнать из дневника?
— Нет. Только подтверждение того, что маму маг не любил, она была ему зачем-то необходима.
— Может, существует какой-нибудь тёмный ритуал, в котором используется эльфийская кровь.
— Не думаю, что всё так просто. Для этого он мог взять любого, например, бабушку.
— Н-да. Чем дальше, тем запутанней… Лисса, — после небольшой паузы прошептал Ксандер.
— Да?
— Завтра мой последний день здесь. Я бы очень хотел провести его с тобой вдвоём, — натолкнувшись на мой испуганный взгляд, мужчина быстро продолжил. — Не подумай ничего плохого. Просто я очень хочу узнать тебя.
— Только разговор.
— Да. Я не совершу одну и ту же ошибку дважды.
Немного подумав, я всё же согласилась. Мне ведь тоже интересно, как изменилась его жизнь.
— Я не против. Но ума не приложу, как бы это осуществить незаметно от окружающих.
— Ну, ты замок знаешь лучше меня, — пожал плечами мужчина.
— Я подумаю. Приходи утром. Возможно, Алистер что подскажет. — Я не собиралась ничего скрывать от мужа и тем самым обманывать его доверие.
Вернувшийся в комнату Алистер, нашёл меня сидящей на ступеньках лестницы в глубокой задумчивости. Я вспоминала наш с Ксандером последний день вместе. Разумно решив не мешать, мужчина сел рядом и, обняв, притянул к себе.
Тот день, наверное, никогда не выветрится у меня из памяти.
Встретившись после занятий, мы в молчании отправились в комнату Ксандера. Почему-то никто из нас не осмеливался первым нарушить спасительную тишину. Нам хотелось как можно дальше отодвинуть момент прощания. Да и к чему слова, когда есть взгляды, а наши сейчас признавались в вечной любви.
В комнате мы, не отрывая глаз друг от друга, легли на кровать. Ксандер взял меня за руку и нежно поцеловал. В тот миг мы были неимоверно близки. Такие моменты, когда жизнь рушится, а ты можешь себе позволить такую роскошь, как простое прикосновение, говорят больше, чем страстные поцелуи под луной и громкие обещания.
Так мы и лежали всю ночь. Столько всего хотелось сказать, но слов не находилось, а в горле застрял предательский ком.
— Прости меня, Лисса, — прошептал мужчина, целуя нежно в висок на прощание.
— Прощай, любовь моя. — Боясь, что конечности подведут, я, улыбнувшись из последних сил, резко развернулась и ушла.
А вот и слёзы. Они настигли меня вместе с выворачивающей наизнанку болью, вместе с желанием убежать, раствориться в мире, чтобы никогда больше не испытывать это всепоглощающее чувство пустоты. И я бежала. Бежала куда глаза глядят, бежала от себя, от Ксандера, от этой чёртовой свадьбы. Остановилась только на кладбище вблизи ворот Академии.
Сюда редко кто приходил, ведь хоронили здесь в основном одиноких студентов, павших жертвами собственных экспериментов, или профессоров, которые из-за любви к науке оказались одиноки. Самое место для такой сломанной куклы, коей я в тот момент являлась.
Там меня и нашла Лейна, кузина Ксандера. Она была довольно странной, малообщительной девушкой. В академии за глаза её звали «замороженная» или «ледяная принцесса» за то, что она не позволяла даже тени эмоций появиться на её милом личике. Наверное, это к лучшему, что рядом именно она, а не Мирана. Не выдержала бы я речи о том, какой сволочью является её брат. А с Лейной можно было просто молчать.