Патрик удивлённо моргнул, и я полностью разделяла его недоумение: мы были всё же птицами не столь высокого полёта, чтобы звать нас на подобные мероприятия. Но Патрик затем задал совершенно иной вопрос, вовсе не тот, который я ожидала:
– Уильям же только умер. Как же траур и всё с ним связанное?
– Король умер – да здравствует король, – легкомысленно отозвался Маршалл и громко рассмеялся. – Так всегда было заведено. Приглашения моя помощница пришлёт, и отказ не принимается!
– Тогда увидимся завтра, – Патрик только пожал плечами.
Они на прощание пожали друг другу руки, а затем Патрик распахнул дверь своего кабинета, пропуская нас внутрь.
Глава 4
– Патрик, а о каком Уильяме шла речь? – задумчиво спросил Алекс, пока мы рассаживались на стульях перед столом Патрика. Их ножки тонули в густом ворсе бордового ковра, и потому можно было говорить, не повышая голоса: весь шум заглушался. Сам хозяин кабинета устроился на своём рабочем месте, так что мы сидели полукругом перед ним.
– Уильям Майклсон, тот самый, который учредил благотворительный фонд лет эдак тридцать пять назад. По-моему, о его смерти сегодня даже в новостях говорили.
– Точно, слышал утром… Так что, ты его знаешь? А он нас часом не финансировал? – с подозрением уточнил Алекс.
– Вовсе нет, – Патрик слегка улыбнулся. – В отличие от Алана Маршалла, Майклсон как раз всегда крайне негативно отзывался об «Искателях» и считал существование нашего Общества совершенно бессмысленным.
– Не верил в сверхъестественное? – резонно предположил Мартин, на что Патрик только пожал плечами.
– Вероятнее всего. Так, молодые люди, что у нас…
Договорить ему помешал быстрый стук, а затем тяжёлая дверь кабинета неторопливо приоткрылась, и на пороге показалась Шарлотта с сумкой с ноутбуком через плечо.
– Ты рано, – невозмутимо заметил Алекс. – Шести пятнадцати ещё нет.
– Я могу подождать за дверью, – мгновенно принимая подачу, предложила та. Обмену колкостями помешал Патрик, махнув рукой на последний свободный стул в кабинете:
– Присаживайся.
Шарлотта неторопливо сняла куртку, прошествовала на указанное место – неизменные каблуки процокали по полу, а потом потонули в ковре – и села, положив сумку на колени. Судя по выражению лица, Алекс боролся с желанием как-нибудь пошутить, но затем он взглянул искоса на Патрика и передумал. Мартин с серьёзным видом доставал из рюкзака файловую папку с бумагами – готовился к работе. Я же, не удержавшись, спросила:
– Патрик, а что это за мероприятие, на которое нас позвал Маршалл? Разве наше присутствие не будет там… – я поискала слова. В конце концов, ну кто зовёт никому не известных рядовых сотрудников на подобные приёмы? – …несколько неуместным?
Шарлотта вскинула голову, не понимая, о чём идёт речь, и начала корчить мне рожи, призывая к тому, чтобы я объяснила. Я в ответ выдала некую пантомиму, из которой следовало, что я расскажу ей всё позже. Патрик задумчиво понаблюдал за моими ужимками и без капли удивления отозвался:
– Это не бал в честь дня рождения королевы, куда попасть практически невозможно, а вполне регулярное мероприятие, устраиваемое несколько раз в год. Встречаются несколько исторических кружков и пара благотворительных обществ, обсуждают свои дела. Историки пытаются вытянуть денег из благотворителей на свои проекты, а благотворители пытаются решить, какие из этих проектов наиболее многообещающие. Конечно, без Маршалла вы бы сами там не оказались, но ваше появление особо никого не удивит. Кстати, Джейн, твои родители сейчас где? В Париже?
– В Турине.
– Спроси их об этом приёме. Им точно должны были отправить приглашение.
Я кивнула, удивляясь, почему не подумала об этом сама. Родители и в самом деле регулярно получали такие приглашения, и посещали большинство подобных вечеров, если находились в это время в Лондоне.
– Пойти вам, конечно, стоит. Раз сам Маршалл пригласил, отказываться нельзя. Да и хорошая возможность завести полезные знакомства, – вдруг совершенно серьёзно сказал Патрик, и я удивлённо посмотрела на него. Он редко давал нам советы профессионального свойства. Патрик заметил мой взгляд, улыбнулся уголком губ и решительно объявил. – Тогда переходим к работе.
Эти слова произвели почти магическое действие – все одновременно сели прямее, лица стали серьёзными и сосредоточенными, как у студентов на экзамене, которых собрался экзаменовать строгий профессор. Шарлотта открыла ноутбук, а я с тоской подумала, что мне через десять минут предстоит признаться, что я не справилась со своей задачей.