Пока он хрустел кормом, я заварила чай, все чаще поглядывая на дверь. Что-то мой гость подзадержался… Заблудился? Да тут, вроде, негде. Или непонятное вчерашнее состояние оказало сокрушительное воздействие на нежный мужской организм, нанеся ему урон в одну из самых уязвимых областей?
Когда я уже почти дозрела до мысли выглянуть во двор и спросить, всё ли в порядке, Антон появился сам. Встряхнулся, как кот, пригладил ладонями потемневшие от дождя волосы и удивленно приподнял брови, рассмотрев стоящее возле стола ружье.
- Ты серьезно умеешь им пользоваться? Это же «трехлинейка»! – И уже потянулся, чтобы пощупать.
- Не трогайте! – Я тоже прыгнула вперед, загораживая собой объект его интереса.
- Ладно, не буду, - Антон с явным разочарованием отвернулся от дряхлого ружья, прелести которого я не понимала совершенно. То, что это винтовка Мосина, знала, дед как-то рассказывал, но что в ней такого замечательного, понятия не имею. – Ты из него хоть стрелять умеешь?
- В вас с пяти шагов не промахнусь. – И на всякий случай переставила оружие подальше.
- Ты же ветеринар.
Прозвучало это как набившее оскомину «Тыжврач!», «Тыжучитель!» и прочие бесящие фразы.
- И что? – Показав, где он может помыть руки, я занялась сервировкой стола. К оладьям у меня было только малиновое варенье и чай, но и так сойдет.
- А как же гуманизм?
- Гуманизм это про людей, у меня тогда должен быть анимализм.
- Человек тоже суть животное. – Антон без возражений устроился на табурете, в который я ткнула пальцем. Теперь мы сидели, разделенные столом. – Так где же твоё сострадание?
- Если вы не забыли, я на своем горбу притащила вас с улицы и не дала погибнуть от переохлаждения. И потом, я же занимаюсь не только лечением животных, но и усыпляю.
- Намек понял, молчу.
И он действительно молчал.
Нет, за завтрак поблагодарил, даже предложил помочь помыть посуду. При этом на тазик с мыльной водой посмотрел с таким отчаянием, что у меня дрогнуло сердце, потому великодушно отказалась.
Как выяснилось, расслабилась я зря.
Не успела оглянуться, как это здоровущее небритое чудо чудное уже цапнуло дедово ружье.
- Так оно же нерабочее, - и разве что губы не надул от несправедливости бытия. Но посмотрел с отчетливой обидой. – И как ты меня из него собиралась убивать?
- Идти в штыковую.
От вида винтовки в руках Антона мне стало немного неуютно, но раз уж она все равно сломана, то чего бояться? Не станет же он меня прикладом бить. Наверное…
- Живодерка. - Достойно ответить не успела, потому что в соседней комнате зазвонил телефон. – Я принесу.
Он быстрым, каким-то текучим движением выскользнул из-за стола и мигом исчез за дверью. Но тут ж вернулся, держа в руках мой мобильник.
- Это мне или вам? – Руки я вытерла, но протягивать их не спешила. За окном только-только начало светать, обычно мне так рано не звонят.
- Мне. Позволишь? – На экране светился незнакомый номер.
- Берите.
Будто в прошлый раз ему требовалось моё разрешение…
Я расставила тарелки и протерла стол, изо всех сил стараясь не прислушиваться к разговору. Или хотя бы прислушиваться так, чтобы это было не особо заметно.
- Да, я ещё тут. Откуда я знаю, как сюда проехать? Ну, по навигатору давай. Не показывает… Я не глухой, не ори. Сейчас спрошу. – Антон повернулся ко мне и протянул трубку. – Можешь объяснить, как сюда проехать?
Теплый от его ладони телефон я взяла и сразу перевела в режим громкой связи:
- Слушаю.
Почему-то я была уверена, что ответит мне мужчина, потому не смогла сдержать удивления, поняв, что разговаривал он с женщиной.
- Доброе утро, - вместе с чуть хрипловатым голосом в нашу интимную тишину ворвался звук натужно работающего автомобильного двигателя. – Можете объяснить, как проехать от поворота с трассы?
- Да, разумеется.
Я быстро пояснила, куда сворачивать и сколько потом петлять по перелескам, честно предупредив, что последние метров пятьсот придется идти пешком. Если, конечно, они не на вездеходе.
Дама на том конце провода, услышав мои пояснения, чуть повеселела и заверила, что минут через двадцать будут у нас, чем вызвала во мне искреннюю радость.
Пусть Антон вел себя почти безупречно, но всё же было в нем что-то настораживающее. И эти его гипнотизерские штуки, и то, как легко и непринужденно он подстроился под обстановку. Даже то, как просто его принял Булька. Да он ненавидит любого мужика, приблизившегося к хозяйке ближе, чем на пять метров! А тут не только не рычал, а даже на руки залез. Прямо колдУнство, не иначе…
- А это точно полиция?
- Нашла, когда об этом спрашивать, - он беспечно отмахнулся, всё ещё сосредоточенный на рассматривании винтовки. Даже погладил её с такой нежностью, что я едва не позавидовала. Было бы чему завидовать. – Разрешение-то есть?