Как назло, вроде бы смазанные петли заскрипели так пронзительно и зловеще, что все попытки незаметно подкрасться были тщетны.
- Заходи.
Рывком распахнув дверь, я тут же наставила на незнакомца своё орудие.
- Кто вы такой и что здесь делаете? - Кочерга – а это оказалась именно она, - чуть заметно дрожала.
- Сижу, - предельно миролюбиво отозвался мужик, завернутый в постельное покрывало на манер пледа шотландских горцев. Сидел он возле включенной настольной лампы на моей кровати, на коленях у него свернулась клубком моя собака, а в руке был…
- Сейчас же отдайте мой телефон! – Вообще я не собиралась кричать, но ночное приключение оказалось слишком сильным потрясением для нервной системы, поэтому получилось громко и с легкими нотками истерии в голосе, за которые мне стало немного стыдно.
- Бери. – Он пожал широченными плечами под плюшевым пледом в мелкий цветочек. Ромашковое поле заколыхалось, пойдя волнами. – Не нервничай, я ничего тебе не сделаю. И брось уже кочергу, она вся в саже.
Я невольно скосила глаза туда, куда показывал незнакомец. Ладонь действительно была испачкана.
- Вы не сказали, кто вы такой. – Цепляться за кочергу я перестала, но далеко убирать не спешила. Мало ли.
Страх не то, чтобы отпустил, но и той паники, что почувствовала, проснувшись, не было.
- Меня зовут Антон. – Он протянул руку для пожатия. Я в ответ свою предлагать не стала. – Это ведь ты меня сюда привела?
Надо сказать, о своем порыве я уже успела пожалеть. Ладно, он не выглядел буйным или просто опасным, но стоило вспомнить, что мы наедине в фактически отрезанном от цивилизации месте…
- Я.
- Можешь рассказать, где и как меня нашла? – Он, немного подождав, с прежней покладистостью ладонь убрал, положив её между Булькиных ушей. Был бы тот кошкой, тут же зашелся бы в истошном мурлыкании. – Как тебя зовут?
Чуть подумав, я решила, что особого вреда от разговора не будет, и присела в старенькое кресло у окна, не забыв цапнуть со стола телефон, который этот Антон положил туда, стоило только мне заорать.
- Надежда. Вы не помните, как сюда попали?
- Если бы ты ещё сказала, куда это «сюда», может и вспомнил бы.
Я внимательно изучала его лицо, благо, выглядел он не в пример лучше, чем раньше. Болезненная бледность сошла, и оказалось, что кожа у него чуть тронутая загаром, а не синюшная. Хорош. Не смазливый, не слащавый, породистое лицо с крупноватыми чертами, что ничуть не портило. Серые глаза, лучащиеся расположением и доброжелательностью. Светлые волосы чуть длинноваты, будто забыл зайти на стрижку, небритость, застрявшая где-то на полдороги между трехдневной щетиной и двухмесячной бородой. И улыбка располагающая. В общем, очень интересный мужчина, внимание которого мне бы, наверное, польстило, если бы не тот факт, что он сидит напротив меня почти голый. Трусы, плед и Булька не в счет.
- Что вы вообще последнее помните? И как себя чувствуете?
- Голова немного шумит, - он прислушался к себе и, легко коснувшись пальцем переносицы, добавил. – И нос побаливает. - Я постаралась ничем не выдать своих эмоций на последнее замечание. – Помню, что вечером ехал с работы, вернулся домой… В принципе, и всё.
Не густо.
Я мельком посмотрела на телефон, часы показывали половину шестого. Что бы с ним не случилось вечером, если бы это было что-то серьезное, к утру не прошло бы.
- Вы в «Дубовой балке». Это такой заповедник в…
- Я знаю, где это. – Антон нахмурился, и вызывавшая оскомину доброжелательность с лица если не ушла полностью, то существенно потухла. Няшность же мгновенно упала до отрицательного значения. – Почти триста километров.
- Вы лежали в кустах тут недалеко, я случайно на вас наткнулась.
Он кивнул, но заметно было, что особо меня не слушал, занятый собственными невеселыми думами. Пес, которого перестали гладить, со вселенской обидой посмотрел на Антона и, тяжело спрыгнув, поковылял ко мне. Походка, как у всякого представителя его породы, была занимательной.
- Как его зовут?
- Булька.
- Потому что бульдог?
- Потому что Джулиан-Джакоб.
Отвлечь его от мыслей у меня получилось, причем, с гарантией. Лицо Антона чуть вытянулось, но, после довольно длительного раздумья, единственным, что он выдал, было глубокомысленное:
- Ааа.
Пока он пытался перезагрузить систему, я быстро пролистала последние вызовы. Два из них были сделаны явно не мной.