Выбрать главу

— Проходите, — пробормотала она, мысленно хлопая себя по щекам, чтобы поверить в происходящее. Эрик неуверенно сделал пару шагов, словно ожидая, что она передумает и прогонит его.

— Вам надо согреться, — Лии наконец-то удалось справиться с собой. Он кивнул.

Он сидел за её спиной у стола. Она делала чай, проклиная руки, внезапно задрожавшие и похолодевшие.

— Чай, — с неким подобием улыбки она повернулась и поставила перед ним чашку горячего чая.

— Благодарю, — Эрик не дотронулся до чашки, продолжая сжимать трость. Лия перевела дух:

— Наверно чай слишком горячий, я не знаю — как Вы любите. Сахар? — она потянулась за сахарницей на полку.

— Прошу тебя.

Он повторил эти слова. Лия замерла.

— Ты нужна мне.

Глаза Лии открылись настолько широко, насколько это было возможным.

"Это не правда. Я не верю этому", — губы сами произносили слова. Она медленно выпрямилась и подняла на него глаза. Он шутит, правда?

Если бы пришлось описать лицо Эрика, она не смогла бы даже объяснить — как оно выглядело. Это было странное, чужое лицо человека, который словно решился на всё или стоящего на грани чего-то, что стоило многого. По его лицу зримо пробегали сомнения, страх. И оно было беззащитным. Настолько, что именно это заставило Лию поверить в реальность происходящего. Она по-прежнему и слова вымолвить не могла. А он, по-своему расценив её молчание, протянул руку и тихо, почти неслышно сказал:

— Пожалуйста.

От этих слов почему-то на глаза навернулись слезы. Он был всегда для неё спокойной скалой уверенности и холодной рассудительности. Видеть его таким — потерявшимся, беззащитным казалось просто чем-то невероятным и недопустимым. Лия зажмурилась. Открыла глаза. Пересекла расстояние между ними и положила руку на протянутую ладонь. Он сжал её и притянул Лию ближе, преодолевая расстояние между ними.

— Я не хочу быть и не буду твоим другом. Я не могу быть им для тебя потому, что люблю тебя.

Лии казалось, что она сделала шаг в бездонную пропасть и летит. И этот полет бесконечен. Тьма качает её и бросает дальше, чтобы затем снова подхватить в свои объятия. И этому полету нет конца.

Она открыла глаза. Мир был прежним — осенний день, светлая кухня, приветливо посвистывающий чайник. Новым было лишь тепло в груди, наконец-то прогнавшее унылую пустоту.

Эрик перевел дыхание.

— Я не хочу больше отпускать тебя. Если ты видишь во мне только друга, просто позволь быть всегда рядом. Я не буду претендовать ни на что.

Лия повернулась, оказавшись лицом к нему.

— Я не могу видеть в тебе друга. И не хочу быть для тебя подругой. Но я не подхожу тебе, однажды ты поймешь, что привык к другому. А я — такая, какая есть. И никогда не буду меняться. Как можно соединить два разных мира, не причинив вреда обоим?

— Просто поверь мне, — он знал, что она, как любая женщина, забивает себе голову пустыми мыслями, и улыбнулся её словам.

* * *

— Как Ваши дела?

Лия оторвалась от изучения странного подчерка врача, больше похожего на то, что в листе назначений нарисовали кляксу.

— Спасибо, хорошо.

Дорнот словно ожидал более пространного ответа, поскольку повисла неопределенная пауза.

— Я подумал, что, может быть, Вы не откажетесь пообедать со мной? — Он словно невзначай обронил это, сосредоточенно рассматривая рентгеновский снимок.

Лия мысленно вздохнула.

— У меня сегодня столько дел, что даже перерыв для меня не предвидится. Прошу меня простить.

— Не изматывайте себя бесконечным трудом, ведь кому-то небезразлично Ваше самочувствие.

Лия озадаченно взглянула на доктора, но тот уже шел прочь.

"Кажется, я что-то пропустила?" — Лия задумчиво грызла карандаш, безуспешно расшифровывая написанное.

Чем ближе была зима, тем больше окружающие превращались в медведей, которых подняли из спячки — сонные, вялые и раздраженные в большинстве. "А еще мы хвалимся, что стоим на высшей ступени эволюции?" — Лия завязывала шарф, стараясь не прислушиваться к возмущенному обмену мнениями кого-то из врачей, раздававшемуся настолько громко, что это было слышно даже через стену. Она заторопилась уйти, пока перебранка не вылилась в открытый скандал — завтра им же будет неловко, что кто-то был свидетелем происходившего.

Лия шла по улице, еще не запорошенной снегом, но уже готовой принять его. Это ощущалось в воздухе — какая-то напряженно звенящая зимняя нота уже звучала, становясь понемногу главной.

— И снова возвращаешься одна и так поздно?