Маргулис завершил погром в комнате и подошел снова к нему.
— Ты ведь знал, что я приду, не так ли?
Улыбнулся, разводя руками в приветственном жесте:
— Я пришел.
Мужчина не оказывал никакого сопротивления, когда его вывели из дома и потащили к машине. Было очевидно, что он может дать отпор, но он не хотел, даже понимая, что ничего хорошего его не ждет. Словно был готов, и ему нечего было терять. Это упрощало задачу. Один из людей сел в его машину, стоявшую в гараже, и как было условленно, поехал за ними.
В небольшом каменном подвале, где Ник оказался впервые, было прохладно и жутковато. Давящее впечатление производила неестественно яркая лампочка, висевшая на потолке. Это место находилось на старом заброшенном заводе, выстроенном на отшибе. Дорога к нему вела через небольшой лесок, в который надо было съезжать с трассы.
Посредине помещения стояла старая железная конструкция, к которой был привязан тот самый мужчина, которого они увезли из старого дома. Со стороны он казался похожим на пустое место — по-прежнему не сопротивляясь, не двигаясь и не разговаривая.
Маргулис подошел к железному сооружению, сосредоточенно провел по ней рукой, словно проверяя состояние и прочность, и удовлетворенно кивнул. Кроме них троих тут больше никого не было, остальные находились на улице.
Словно внезапно вспомнив о привязанном мужчине, Маргулис наклонился к нему.
— Тебе удобно? Ох, извини, что приходится держать тебя тут. Не совсем то, к чему ты привык, но вполне ничего.
Он снова пытался заставить того ответить. Не дождавшись ничего, Маргулис внезапно ударил его в лицо, отчего голова мужчины мотнулась в сторону. Затем оглянулся, увидел старый стул, подтянул его к себе и сел. Несколько секунд разглядывал своего пленника и сокрушенно покачал головой:
— Мне так жаль. Я сделал тебе больно?
Мужчина шевельнул головой. На пол капнула кровь, Маргулис разбил ему нос.
— Я хотел тебе сказать спасибо. Мне ведь есть за что говорить спасибо, не так ли? — он посмотрел ему в лицо, заставляя сфокусировать взгляд на себе. И снова ударил, на этот раз еще сильней, отчего тот на какой-то миг отключился. Терпеливо ожидая, пока мужчина придет в себя, Маргулис отряхивал пыль с рукава пиджака.
Всё это казалось банальной разборкой. Но когда после часа таких ударов в лицо, которые словно сознательно были направлены не на выяснение отношений, а на заведомое старание причинить боль и изуродовать, Маргулис снял пиджак, и снова повернулся к кашлявшему и сплевывавшему кровь мужчине, Ник понял, что всё будет ещё хуже. Веревки удерживали парня в вертикальном положении, не давая упасть или закрыться от ударов. Когда-то светлая рубашка, принявшая серый оттенок от пыли и грязи, покрылась красными разводами. Маргулис снова присел напротив него и улыбнулся.
— Мы немного разогрелись, да? Пора приступать к серьезному разговору. Во-первых, спасибо, что так долго и хорошо заботился о Лии.
Мужчина дернулся, словно желая подняться, и что-то пробормотал.
— Я ей не поверил, когда она лепетала, что за ней кто-то присматривает, а зря. Ты — молодец, такого охранника поискать надо, — Маргулис поднялся и зашагал вдоль стены, у которой лежал разнообразный строительный мусор, — Это же надо, устроить целый шпионский сериал из-за девушки, которая на тебя и внимания не обращает.
Он нагнулся, вытаскивая старый отрезок железной трубы.
— Я думаю, это было больно. Очень больно. Больнее этого?
Металл, со свистом рассекая воздух, упал на плечо, раздался отвратительный похрустывающий звук. Мужчина со всхлипом втянул воздух и натянул веревки.
— Или этого?
Следующий удар обрушился плашмя на ребра.
Боль сверкающими зигзагами полосовала воздух, не оставляя времени на вдох. Он почти висел на веревках, удерживавших его и резавших тело. От крови светлые волосы превратились в бурую грязь, клочьями нависавшую над лицом. Ник ощущал подступающую дурноту, глядя на это безумство, и почувствовал облегчение, когда Маргулис разрезал веревки, которыми парня привязали. Бедолага, что бы он там не натворил, он уже с лихвой оплатил свои промахи.
Маргулис обошел лежавшего перед ним в полубессознательном состоянии и ударил его ногой.
— Веселая игра, правда? Так же весело, как и твои дешевые попытки угрожать той дуре-медсестре, проделка в ресторане, розыгрыш с фотографиями. Думал, что можешь меня унизить? Показать, что ты лучше?
Он наступил на пальцы мужчины, заставив того издать сдавленный вопль, заглушивший хруст тонких костей кисти.