Подобные, с позволения сказать, аргументы, напоминают пост-имперский синдром. Когда в стране, некогда бывшей великой державой, начинают вспоминать с тоской о «старых добрых временах», о тогдашних великих свершениях, тем самым пытаясь поднять пошатнувшуюся самооценку и скрасить убожество своего нынешнего существования. Да, гордиться великим прошлым нужно, но не в ущерб настоящему и будущему. А то зачем решать современные проблемы, улучшать жизнь, если ты уже великий? Великий по определению, а кто не согласен — гад и сволочь. Враг. Так и ваши идеи. Ничего не дают, ни вам лично, ни науке.
— Это все? — спросила Гала.
— Увы, нет. Я еще не упомянула о вашей хулиганской выходке в офисе одной солидной страховой компании. Вам повезло, что полиция сочла этот случай по части психиатрии.
— Тоже мне — везение. Нет бы разобраться, какие делишки творятся в этой, как вы говорите, солидной страховой компании.
— Все ваши вышеперечисленные выходки я, как психиатр, объясняю следующим образом, — продолжала доктор Кирьян, — вы обделены вниманием людей. Сперва родителей… я права? Потом сверстников. Вирлена Ворл была вашей единственной подругой, и ее потеря оказалась для вас равносильной катастрофе. Вы снова оказались в одиночестве и ваша агрессивность, ваши якобы научные идеи, подозрительность — все это лишь средства привлечь к себе внимание. За неимением других способов…
— Хватит! — крикнула Гала, да так, что госпожа Янук вздрогнула, — вы, ведь, я так понимаю, не сочувствовать мне пришли?
— Не сочувствовать, — подтвердила доктор Кирьян, — я предлагаю вам пройти обследование с последующей психологической реабилитацией.
— Другими словами — хотите упрятать меня в психушку? Я, кажется, догоняю. Не получилось убить меня, как Михая, не удалось превратить в Смертоносца, не вышло убийство повесить, так вы вот чего придумали!
— Вы кого имеете в виду, Чагай? — спросила Кирьян, — впрочем, это не так важно. Этот ваш выпад… он вполне вписывается в общую картину. Искать везде происки врага, того, кто лишил вас единственной подруги.
— Заметьте, «тот, кто лишил подруги» — не я предложила, — ехидно заметила Гала.
— Чагай, — строго сказала госпожа Янук, — вам лучше согласиться. На время прохождения обследования вам предоставят академический отпуск. В случае вашего отказа мы будем вынуждены отчислить вас.
— «Мы» — это кто? — возмутилась Гала, — госпожа Янук, вы что, теперь декан? Или ректор? Какое вы имеете право отчислить меня, а главное — за что? Если обследование, предложенное доктором Кирьян — обязаловка, то почему его должна проходить только я? И, почему, если бухой дитятя двухметрового роста разбивает витрину и орет на всю улицу матом, то это «гормоны», а моя, так называемая, агрессивность — признак психического заболевания? Не знаете? Вы обе — не знаете. Так что отстаньте от меня. С вашего позволения, мне нужно на пары. Учиться.
Она вышла и захлопнула дверь прямо перед изумленными взглядами не успевших опомниться госпожи Янук и доктора Кирьян.
Вчера вечером, на очередном ежесуточном привале, Гала впервые увидела на горизонте очертания постройки, которая не могла быть не чем иным, кроме как цитаделью Мадракса. Зачесались руки, сердце запросило испробовать заклинания на дальность действия. Остановил ее мозг, а также другие части тела, уставшие от похода по Северной Пустыне и схватки с мертвяками.
Утром, двинувшись с новыми силами, путники достигли цитадели к полудню, и Гала смогла рассмотреть ее получше. Не то замок с одной башней, не то башня, по кругу обнесенная трехметровой крепостной стеной. На стене не было никаких лучников или дозорных, полагающихся в таких случаях, но в них и не было необходимости. Над стеной мерцала едва заметная дымка, образующая купол, который закрывал крепость вместе с башней.
— Магическая защита, — прокомментировал Боград, — ни стрела не пролетит, ни даже дракон. И штурмовики с лестницами не пролезут.
— А он хорошо приготовился, — сказала Гала, — защита — на все случаи. На земле — стена, с воздуха — магическая защита. Небось, и под землей какая гадость заготовлена.
— Разумеется, — подтвердил странник.