— Во-первых, ты тоже погибнешь, — спокойно сказал Ругар, — а во-вторых, на произнесение заклинания требуется время. А нашему сотруднику необходима секунда, чтобы нажать на курок. И, Лукаш… что ты ждешь, дебил?
— Да ты охренел по ходу, — рассердился Михай и направил свой пистолет на Ругара, — с хрена ли я ее должен убивать? Я лучше тебе пулю пущу. И Мастеру твоему.
— Кажется, ты не врубаешься, парень, — не дрогнув, произнес Ругар, — у меня пистолет и у тебя пистолет. Но я, в отличие от тебя, держу его подольше, чем первый раз.
— У меня реакция хорошая. Гала, читай свое заклинание, он у меня на мушке. Че молчишь? А ты, козел…
Михай, несмотря на свою неопытность, в принципе все делал правильно. И пытался отвлекать противника болтовней, и сам не отвлекался, и уже палец на курке держал. Но все-таки опоздал — на секунду, или на полсекунды. Прогремел выстрел и парень, схватившись за грудь, повалился на пол.
А Гала бросилась наутек. Скорее, вон из этого ужасного места! Мастер и его приспешники спокойно убрали неугодного им человека. Раз — и нет. Для таких людей повесить убийство на нее, Галу — пара пустяков. Труп, арест, обвинительное заключение. Мадракс одним ловким ходом нейтрализовал двух своих противников, подобравшихся к нему непозволительно близко.
Коридор петлял, извивался, мелькали двери. Лабиринт, которому, казалось, не было конца. Где же лифт? Он же вроде был здесь. Но, с другой стороны, стоит ли в этот самый лифт лезть? Ругар может зайти в кабину с любого этажа.
Гала торкнулась в одну из дверей, украшенную табличкой с условным изображением лестницы, и бросилась вниз по ступенькам. Однако, пробежав два пролета, она увидела, что лестница перегорожена и завалена строительным мусором. Пришлось зайти на пятый этаж.
В коридоре пятого этажа было не разогнаться. Куча народа, кто-то ходил, кто-то стоял или сидел. И все провожали взлохмаченную, с затравленными глазами, девушку.
Впрочем, на этом этаже ей повезло больше. Во-первых, нападать при всем честном народе Ругар все же не решался. А во-вторых, лифт был быстро найден, и Гала даже возблагодарила судьбу, когда в открывшейся кабине обнаружилось еще три человека. Лифт благополучно спустился до первого этажа, Гала, буквально пулей выскочив из него, ринулась к выходу.
Тут ее остановил охранник из вестибюля, про которого она почти забыла. Без всякого оружия, просто ухватил за локоть. И потащил за собой.
— Что вы себе позволяете? — воскликнула Гала возмущенно и как можно громче, не оставляя при этом попыток вырваться. Увы, охранник держал крепко, а на ее крики никто не оборачивался.
— Тише, тише, — прошептал он, — или хочешь, чтоб я вызвал полицию?
Гала помотала головой.
— Вот и славно. Ты боишься? Не бойся. Ты потеряла друга, ведь так?
— Скорее, приятеля. Вы что, не понимаете? Вашего коллегу пришили только что, как нечего делать! Может, вас тоже так пришьют. Почему вы служите…
— Я не служу. Я работаю. Деньги зарабатываю. Платят хорошо, а работенка — не бей лежачего. Я сам лично никого не убивал, хоть и с оружием.
— Испытание огнем, — пробормотала Гала.
— Фигня. Я тихо и мирно прошел испытательный срок и получил оружие. Могу тебе дать.
— Зачем? — глаза у Галы округлились.
— Ты ведь хочешь отомстить. За друга, приятеля, знакомого — не важно. Он ведь жизнь за тебя отдал.
— В общем-то, да, — проговорила Гала, — а откуда вы знаете?
— Мы, охранники, у нас работа такая — все знать. У нас в здании камер, наверное, больше, чем сотрудников. Ну что, хочешь отомстить?
— Ну да, хотелось бы. Но я, боюсь, не смогу. Я никогда не стреляла, а этот гад, он…
— Это если стоять лицом к лицу, — охранник ухмыльнулся, — а если он будет стоять так, как сейчас стоит? Это не он там?
Гала оглянулась, посмотрела в сторону, куда указывал охранник. Ругар, собственной персоной, стоял среди клиентов «ММ-Страх» и разговаривал по мобильнику. Вроде бы он не заметил Галу, и повернулся к ней спиной. Зато Гала его разглядела.
— Ну же, девочка, — прошептал охранник, доставая пистолет из внутреннего кармана пиджака, — отомсти за человека, пожертвовавшего ради тебя жизнью. Или его смерть была напрасной?
Дрожащей рукой Гала взяла пистолет. Навела на Ругара, будто ничего не подозревавшего. Как в замедленной съемке увидела испуганные лица клиентов, услышала чей-то крик, чей-то визг, затем, словно осененная, развернула дуло в сторону стеклянных дверей и нажала на курок.
Со звоном дверь осыпалась градом осколков. Пистолет же полетел прямо в лицо охранника, оказавшееся лицом Ругара. А Гала бросилась бежать в открывшийся проем — провожаемая испуганными взорами клиентов, в том числе и того человека, что мирно разговаривал по мобильному и не подозревал, что этот разговор мог стать последним в его жизни.
Глава двенадцатая
Заря поднималась над Северной Пустыней и вершинами Полуночных Гор. Гала смотрела в небо и встречала утро этой грани с удивительной радостью и облегчением. Кошмар остался там. Стрельба в офисе «ММ — Страх» осталась там же, равно, как и вездесущий Ругар. Пусть нет здесь уютной постели, пусть домом уже достаточно давно стала дорога, а пищей — сухой паек, именно здесь Гала чувствовала себя в большей безопасности. Ну и что с того, что здесь водятся чудовища, колдуны, а обычные люди редко ходят поодиночке и без оружия?
В конце концов, на каждое чудовище или колдуна найдется свое боевое заклинание, а обычных людей можно победить стрелой или мечом. Зато никто здесь не появляется из тени и не убивает из-за спины. И не пытается повесить на другого свою вину. Но главное, что поняла Гала — на этой грани она волшебница, что в сочетании с помощью верных спутников позволяет ей отбиться от любой опасности. На той же грани, что большинство опрометчиво считает Явью, Гала — почти никто, даже ничто. Простая, одинокая девочка-студентка, виноватая лишь потому, что кому-то, кто неплохо устроился на так называемой Яви, хочется кушать. И еще кое-что: здесь есть место подвигу, достаточно желания и усилий. Там подвиг — просто не убить невинного человека. Или отдать свою жизнь за другого.
Вспомнив стрельбу в коридоре, Гала встрепенулась, огляделась. Михай был жив, здоров, сидел на своей лежанке с ножнами на коленях, но лицо его выражало такую вселенскую скорбь, что девушка даже не знала — радоваться ей самой или тоже огорчаться.
— Михай! — воскликнула она и еле сдержалась, чтоб не обнять своего малосимпатичного спутника, — ты… как? Ты жив?
— Как видишь, — произнес он мрачно, — ничего не понимаю. Этот козел попал в меня, я боль почувствовал, а потом… оказался здесь. Ночь, звезды светят, ты храпишь…
— Я не храплю, — огрызнулась Гала с обидой.
— …говорят же — храпишь. Мне виднее… слышнее, то есть. Боград дежурит… Увидел, что я поднялся, сперва удивился, потом говорит, мол, хорошо, покарауль, я посплю. Ну два часа покараулил, надоело, спать хочется, я его растолкал, теперь, мол, твоя очередь. Боград не возражал.
— А ты? — спросила Гала, зачарованная его рассказом.
— Ну, лег спать. Но я просто спал, поняла? Как телик, который выключили, потом опять включили. Ничего не видел. Никаких других граней. Слушай, это че, я реально одногранным стал? Как Боград или эти… Неспящие?
— Да я сама ничего не понимаю. Выходит, чтобы стать одногранным, достаточно просто погибнуть на Яви. И Боград там погиб, и Старх, теперь вот Вирлена… готовится. Слышь, Боград, — Гала растолкала спящего поблизости странника.
Он проснулся, посмотрел на нее взглядом сытого и сонного кота, которому зачем-то докучают дети.
— Слышу, Гала, — произнес он, — не надо меня будить. Я и сам вскоре собирался проснуться.
— Боград, — начала Гала, — неужели, чтобы стать одногранным, достаточно просто…
— …погибнуть на другой грани, — докончил странник ее вопрос, — не знаю, честно говоря. И не интересовался.