Это был первый случай, когда во владения Мэлоу пришел кто-то, не наложивший на себя руки. Мэлоу не был растерян, но его глаза по-прежнему следили за гостями. Томас также продолжал следить за Вестником. Казалось, его взгляд был острее ножа.
Добрых две минуты Эрик решался взглянуть на бумагу. Мельком взглянув на находку, Эрик тут же вцепился в нее взглядом снова, жадно пожирая содержимое листка, как будто на нем было нечто очень важное. Лицо Эрика изменилось до неузнаваемости. Эрик быстро переводил взгляд с листка на Вестника. Так продолжалось снова и снова.
В руках Эрика Майлза был не просто лист. Это была фотография, фотография Эрика… и Мэри.
— Я нашел ее возле вашего тела в день вашей смерти, пару недель назад, — решил объяснить Вестник, — должно быть, она выпала из вашего кармана и была унесена ветром, а потом прилипла к ближайшей витрине.
Эрик как будто не слышал. Он впервые увидел Мэри после своей смерти. Увидел ее лицо. Тот факт, что она была неподвижно запечатлена на клочке бумаги, не играл роли. Воспоминания вновь нахлынули на Эрика, как волна, и Мэлоу заметил искреннюю улыбку на лице Эрика. Улыбку без грусти и сожалений.
«Я помню это фото, — сказал себе Эрик, чувствуя как подступают слезы — в тот день мы сидели у наших старых друзей. По нелепой случайности мой бокал дрогнул, и я пролил на Мэри последние остатки красного вина. Я думал, она разозлится, но Мэри лишь засмеялась своим громким смехом. Она шутливо назвала меня растяпой и нежно потянула мою щеку, наигранно отчитывая меня за безалаберность. Я был дико сконфужен в тот момент. Ее прекрасную улыбку и мое глупое выражение лица друзья запечатлели на камеру. О, Мэри…»
У Эрика возникло непреодолимое желание показать фото Мэлоу. Мальчик с неподдельным интересом впился в нее, разглядывая содержимое, окончательно позабыв про Вестника. Томас по-прежнему был на стороже.
«Это первое фото в его жизни, — подумал Эрик, — Настоящее, а не образ, воплощенный из тысячи чужих воспоминаний. И пусть это и не собственное фото мальчика, но…»
Эрик обратился к Вестнику:
— Спасибо… но ты пришел только за этим? И… погоди… ЧТО? Ты сказал, что нашел это пару недель назад?! Прошло ТАК много времени?!
Эрик перевел взгляд на Мэлоу, и тот ответил одобрительным кивком.
— В вашем мире время идет иначе, нежели за его пределами. И да, я здесь НЕ ТОЛЬКО за этим, — ответил в своей спокойной манере Вестник, хотя Эрику послышалась явная напряженность в голосе.
И этот вид. Волосы из былого черного цвета стали заметно светлее, а глаза будто бы подменили на два ярких зеленых изумруда. Талия приобрела явно женские очертания и теперь даже неизменный костюм-тройка казался на несколько размеров больше. А голос… голос и вовсе стал намного… тоньше.
"Возможно, во владении Мэлоу реальность меняла даже слуг Смерти — подумал Эрик"
— Видите ли, мистер Майлз, я теперь знаю, что значит потерять близкого. И я хотел бы дать вам возможность увидеть вашего любимого человека снова. Скажем, вы стали победителем одного исключения из правил, что… случается слишком редко.
— Чт… что? — только и выдавил из себя Эрик. — Ты… не шути так… ты…
Это был один из тех моментов, когда ты абсолютно точно и четко уловил слова с первого раза, но, чтобы мозг смог переварить услышанное, ты задаешь ответный вопрос, дабы дать себе время прийти в себя, не выпрыгнуть из собственных штанов и не завопить от неожиданности.
«Мэри…. моя любимая Мэри… боже».
— И все? Так… просто? — осторожно спросил Эрик, хотя на самом деле ответ на предложение Вестника уже рвался из его уст.
"Один раз я уже обжегся, но… черт, он знает за что меня зацепить. И если это очередная липа клянуcь богом, я… "
— Она… Ты знаешь, как попасть к ней?! ТЫ отведешь меня прямо к ней!? Без шуток? — последний вопрос был задан Эриком с особой злобой. Не удержавшись, уже через пару прыжков Эрик оказался перед Вестником, вцепившись ему в пиджак мертвой хваткой.
Вестник посмотрел на Эрика, как смотрят любящие родители на своих детей. Мэлоу это насторожило. Но сам Эрик не заострил свое внимание на взгляде Вестника. Сейчас вообще мало что могло заставить Эрика думать о чем-то, что не было связанно с его возлюбленной. Руки Эрика дрожали на пару с его губами и казалось сейчас мужчина впадет в настоящую истерику. И только мысли о возлюбленной позволяли Эрику оставаться в ясном, хоть и расшатанном сознании.
«Мы будем вместе, Мэри… мы будем вместе».
Вестник не попытался удовлетворить интерес Эрика, как не пытался вырваться из его рук. Он лишь спросил:
— Вы готовы? — и вновь протянул руку навстречу Эрику.
Эрик посмотрел на Мэлоу. Мальчик протянул ему фотографию, но тут Эрик его остановил:
— Оставь себе, — произнес Эрик, немного успокоившись, — с тем темпом, что я путешествую из одного мира в другой, я думаю, мы еще увидимся. И очень скоро. Я бы хотел познакомить тебя с ней. Она всегда любила детей. Храни ее фото и помни: в этой фотографии вся моя любовь к ней. Твои родители тоже хотели подарить тебе любовь.
Мэлоу отвел взгляд. Эрику показалось, что впервые Мэлоу что-то тронуло за живое. Однако мгновение спустя мальчик произнес самым серьезным тоном:
— Я всегда буду рад угостить тебя кружкой какао, Эрик. В любое время. И спасибо, что не оказался безжизненным угрюмым типом. Только такие самоубийцы ко мне и приходят. Это слегка утомляет.
— Ну, — задумчиво произнес Эрик, — самоубийство — это просто очередное решение в твоей жизни. На склад характера оно никак не влияет. Ты можешь быть самым счастливым человеком на свете, но завтра… кто знает, что может случиться завтра, не так ли? Завтрашний день нам не обещает никто. Спасибо и тебе за приглашение. Твое какао замечательное. И… ничего, что я так бесцеремонно ухожу?
— Скажем так, — медленно и с нарастающей улыбкой произнес Мэлоу, казалось она была чересчур наигранной — подобное случается не в первый раз. Ты ведь не думал, что ты единственный за всю историю человечества, кому удавалось менять законы этого мира?
Эрик опешил, но лишь на мгновенье.
"Все это уже не важно"
После Эрик улыбнулся и протянул руку Мэлоу. Тот на секунду опешил, но сразу же скрепил ее своей рукой. Вестник терпеливо стоял в стороне и ждал. Эрик обратился к Мэлоу в последний раз:
— Надеюсь, история моей жизни пришлась тебе по вкусу, — произнес Эрик, головой указывая на край стола. Однако книги там уже не было. Мальчик нежно держал ее, прижав к груди. Эрик посмотрел на Вестника. Он не чувствовал ни страха, ни грусти. Рай или любое другое место, куда он мог попасть, — что бы там не поджидало Эрика Майлза, он твердо знал: там будет Мэри. Большего ему и не нужно.
— Твой отец, — прошептал Эрик в пустоту, но Мэлоу прекрасно знал, к кому обращена реплика, — если вы когда-нибудь увидитесь вновь. Если есть хоть один шанс, что он и правда скитается где-то здесь… то вы обязаны сыграть в мяч. Эта традиция, которая скрепляет узы отцов и детей как ничто другое.
— Это так, — согласился Мэлоу, но без враждебности в голосе, — о твоих играх с отцов я уже успел прочитать. Редкие, но запоминающиеся так? Поверь Эрик, если когда-нибудь в этот зал войдет мой отец, мячом мы не ограничимся.
Тогда Эрик улыбнулся и произнес фразу, которая заставила Мэлоу рассмеяться. Позже мальчик вспоминал ее не раз.
После этого Вестник сказал Эрику довольно странную фразу:
— Это всего лишь комар, смахните его.
Не успел Эрик удивиться, как Вестник, быстро коснувшись его, растворился в воздухе. Впрочем, как и все остальное.
***
Мэлоу и Томас остались в зале вдвоем. Немного постояв на месте, Мэлоу подошел к окну. Он медленно поднял свою руку и приложил ладонь к стеклу. Внезапно погода за окном резко изменилась. Огромный поток песчинок за окном поменял свое движение. Те из них, что плавали по течению воздуха, взметнулись вверх, к самому небу, оставив своих собратьев внизу. Оставшиеся песчинки давно манила невиданная сила. Мэлоу отчетливо видел, куда направляются ОСТАВШИЕСЯ песчинки.