— Славик, не стреляй. Делай как я. Олег — полный газ!
Башня вздрогнула, быстро развернулась орудием назад. На мониторе мелькнули какие-то смазанные движением лица, лёгкие машинки разлетелись под ударом танка как игрушечные. Даже не очень трясло. Через триплексы я бегло посмотрела наружу. Второй танк уже подмял рвавшихся и туда и обратно, и теперь увлечённо раскатывал по обширному двору, гоняясь за случайно уцелевшими. А те, кто успел выскочить наружу, попадали под кинжальный огонь подъехавших ближе БТРов — на каждом пулемёт и четыре автоматчика. Всё было закончено очень быстро. Харальд приоткрыл башенный люк, выглянул в забранные бронестеклом прорези щита.
— Чисто. Вон уже и здешние ходят.
Он выкарабкался наружу с автоматом в руке.
— Не высовывайтесь пока. Я осмотрюсь.
Слышались разговоры и удивлённые восклицания. Потом бахнуло несколько выстрелов в разных концах двора, густой армейский мат стелился над землёй. Харальд заглянул в люк.
— Я думаю, на это будет интересно посмотреть. Среди тех, кто тут нахулиганил, есть очень необычные особи. Сейчас там Блэк разбирается.
Мы выбрались из танка. Вокруг был полный разгром. Какие-то ошмётки, куски покорёженных и раздавленных машин, с десяток воронок и множество тел. Ирэт к увиденному отнеслась совершенно ровно.
— Хорошо что Сандра этого не видит, — криво усмехнулась эльфиня. — Надо её проведать, — оглянувшись в ту сторону, куда пошёл Харальд, она изменилась в лице и побежала. Следом за ней я. Харальд и Блэк стояли над телом существа, обликом похожего на наших эльфов, только с тёмной до черноты кожей. Не как у негров, а именно сизо-чёрной. Сейчас она на глазах серела от потери крови.
— Вот с такими я и встречался, друже. Можешь отыскать здесь всех похожих — девять из десяти будут женщинами. Как они спелись с людьми, ума не приложу.
Ирэт, не веря своим глазам, приблизилась к окровавленному телу альварки. Шедший сзади Гелахир крикнул ей, чтоб остановилась, она, похоже, просто не расслышала его, потрясённая таким зрелищем. Она шептала что-то, глядя на, судя по рассказам, дальнюю родню. Присела рядом, коснулась тяжёлых, густых, блестящих серебром волос.
— Daro! — снова закричал Гелахир.
Альварка открыла глаза и вскинула руку — Ирэт тяжело вздохнула, боком повалилась на землю. Мы на мгновение остолбенели. Я кинулась к Исиль. Из-под её замшевой курточки расплывалось алое пятно.
Из руки умирающей альварки выпал нож с широким зазубренным лезвием, покрытым каким-то тёмными клочками. В руке Блэка коротко дёрнулся автомат, прекратив агонию темнокожей. Ирэт перевернулась на спину, я обхватила её за плечи.
— Холодно… так холодно… и страшно… — еле слышно шептала она, переходя со своего языка на наш. — Холодно… Укрой меня, gwathel…
Я сняла куртку, накрыла ею Ирэт. На пальцах осталась кровь эльфини, в последний миг жизни назвавшей меня родной сестрой.
Одиннадцатый день. Где-то на Грани. Форт Солнечный, день. Харальд.
Всю ночь при свете прожекторов и фар техники мы приводили в порядок лагерь. Блэк по ходу дела молчал и старался вообще ничего не делать — он собрал весь свой отряд и отошел с ними к своей технике. Я решил прислушаться к их разговорам, бросил ящик с патронами и подошел поближе.
— Лагерю крышка, это стопудово, — говорил Блэк, — Лейла, хватит. Михалыч, а ты о чем думаешь, едрёна кочерыжка?! Если здесь появились тёмные эльфы пополам с железячниками, значит дело дрянь.
— Но это же война, Блэк, — потупил взгляд Михалыч.
— Война? А вы солдаты, да? — Блэк посмотрел на своих исподлобья. — Ну тогда марш на передовую, идите, давите крайтов или гоняйтесь за серебристыми. Что, не хочется? Вот именно. У сталкеров шанс выжить больше, чем у солдат. Я говорю, форт нужно разграбить и взорвать. Грузим оружие, припасы, и валим отсюда. Заедем к Кубышке и выторгуем солярку. Там газанем и до Магнитоозерска.
— Блэк, лучше не взрывать форт, давай просто возьмем оружие и припасы, — сказал здоровенный детина, которого я раньше не замечал.
— Голосуем, — сказал Блэк, — мы дети демократии, да здравствует дедушка Горбачёв. Выбора два — взрывать форт или нет, брать припасы или нет. Кто голосует за то, чтобы взорвать форт и взять припасы? Итак, я плюс ещё Грыжа и Киллер, голосование дальше бесполезно, всё ясно. Хорошо, бабаха не будет. Оружие в зубы и идём к коменданту.
Я смотрел как они достают из "Хаммеров" автоматы, обвешиваются гранатами, выпивают по стакану какой-то черной жидкости, раскуривают самокрутки и, посмеиваясь, направляются к резиденции коменданта. Уверенный шаг, усмешки на губах. Сизый дым от сигарет. Щелкают затворы. Блэк достает массивный револьвер, деловито взводит курок. Всё происходит как в замедленном кино. Я чувствую, что сам становлюсь частью всего происходящего. Это война. Хмурые взгляды солдат-охранников упираются в ствол и тут же теряют очертания. Слова? Я уже не слышу никаких слов. Один из охранников получает рукояткой в подборок и падает на землю. Другой не успевает даже нажать на спуск своего автомата — его одним толчком плеча отбрасывает в сторону здоровенный детина. Револьвер глухо ухает и выносит дверной замок вместе с частью полотна. Удар ногой, и дверь беспомощно повисает на одной петле. Внутри кто-то возится.
Звучат выстрелы. Команда сталкеров даже не думает о смерти — выбрасывают почти докуренные самокрутки и устремляются внутрь. Автоматные очереди перемешиваются с криками. Я стою как вкопанный. Слышится мощный хлопок и мёртвая тишина. Из дверного проема медленно клубится сизая дымка. Затем появляется Блэк со связкой окровавленных ключей, следом вся компания. Не раздумывая, направляются к складу, на ходу перезаряжаясь. Падают пустые магазины, вставляются новые. Блэк идёт ко мне. Кидает ключи здоровяку и начинает деловито опустошать отстрелянный барабан своего чудовищного револьвера. Я аккуратно кладу руку на "Стечкин". Кто знает, что творится у него в голове? Он улыбается и убирает оружие. Я вздыхаю с облегчением, и моя рука возвращается к груди.
— Мы уходим, Харальд. Мне эта война уже по горло. По самую крышечку. Я решил оставить часть припасов и вам, просто ради солидарности. Кто знает, может, вы выживете в этом аду. Может, станете такими же, как мы. Сталкерами. Чудовищами нового мира. Пойми, Харальд, эта чёртова Зона меняет нас от начала до конца. Я стал слышать голоса. Я сам становлюсь чудовищем большим, чем кто-либо другой в моем отряде. Я устал стричь волосы Не поверишь, за ночь они отрастают снова. Меня начинает всё доставать. Эти долбаные когти, — он растопырил пальцы, — не берёт даже наждак. Это ад. Поэтому поверь мне и послушай. Сматывайся отсюда. Быстрее, как можно быстрее. Не ищи здесь сокровищ. Не слушай скупщиков хабара. Да, здесь есть и такие. Нам приходится с ними сотрудничать, иначе мы бы до сих пор ходили бы с мосинками и ПМами. Грань. Вот что это. Это не просто Зона. Это грань, которая доводит тебя самого до грани — вот такой вот чертов каламбур. Как меня всё это достало. Со мной кто-то разговаривает…
— Успокойся, — просто сказал я, — что ты слышишь?
— Странные голоса, которые просят меня отправиться в какие-то места. Я смотрел на карты. Это девяностый сектор. Самый эпицентр. Кто-то играет с нами в страшную игру. Я не пойду туда, хоть и считаю себя виноватым. Харальд! — он сорвался на крик, — пойми ты, увалень толстокожий, это я во всем виноват. Это я довел всё до грани! Я сделал это. Я должен понести наказание. Представь, если эта аномалия разрастется на весь мир. Ты можешь представить, что будет тогда? Человечество проиграет эту битву, я знаю! Что ты молчишь? Хочешь знать, что я сделаю? Молчишь? А я скажу. Сначала грохну эту чертову суку Элен за то, что она выполнила мое желание. Она виновата не меньше меня, поэтому должна умереть. Потом я перережу всех, кто имеет чёрную кровь. Всех до единого. А потом я и сам покину этот мир. Я даже придумал как. Думаешь, на кой хрен мне эта бандура калибром 12.7? Он по спецзаказу сделан, чтобы одним выстрелом разорвать на куски голову. Банально, но факт. Я просто суну себе его в рот и спущу курок. Пускай одной тварью станет меньше. Но это потом, что-то я размечтался. Это будет потом. Позже. Прости, Харальд, мне пора. Ребята уже подгоняют технику под погрузку. Знаешь, я все-таки добрый, поэтому дам одну игрушку. Тебе понравится.