— Обязан, значит? И прямо вот к определенному времени? Ну-ну.
— У Ильи Николаевича очень плотный график дня — пояснила Ольга — Потому…
— Спать пойду — перебив ее, сказал я — А если Илья Николаевич захочет меня видеть, пусть сам позвонит. И вот ещё что — подозреваю, что он попробует сорвать на вас зло за то, что вы вроде как не выполнили порученное вам дело. Так вот передайте ему, что если такое произойдет, то я очень, очень расстроюсь. Настолько, что ещё на пару недель пропаду из вида. Вы запомнили мои слова?
— Да — чуть ошарашенно произнесла Ольга — Только вот…
Дослушивать ее я не стал, нажав на красную кнопку. После посидел минуту, подумал о том и о сем, да и пошел собирать вещи. Похоже, пора мне в город возвращаться. Кончилась передышка. Только к бабке Даре перед тем надо будет заглянуть, сообщить ей, что у нее есть последний шанс со мной договориться. А ну как дело сладится?
Глава 3
Пока я запихивал в рюкзак разные мелочи, которые стоило забрать в Москву, телефон постоянно сообщал мне или о том, что кто-то желает меня слышать, или о пришедших сообщениях, но я игнорировал и то, и другое. Побеседовать я, если что, смогу и попозже, пока к станции через лес идти стану, а сейчас надо собираться, а не лясы точить. Времени маловато осталось, все утренние электрички, те, что останавливаются в Шаликово, уже на пути в столицу, осталась только одна, «бородинская», которая идет в половине двенадцатого. Если на нее не успею, то шабаш, до половины третьего придется на перроне куковать, ибо начнется дневной перерыв в движении поездов.
— Только же приехал, хозяин — недовольно бубнил Антип, заворачивая в газету полувековой давности, которых на чердаке хватало с избытком, испеченные им же накануне пирожки с рисом и яйцами — Говорил, что надолго, что в городе погано, а тут славно. И на тебе — обратно засобирался!
— Дела, Антипка, дела — важно произнес Родька, напротив, весьма довольный моим неожиданным решением — Без нас там никак, ясно?
— У тебя всех делов в этой жизни разве что только брюхо набить, да после спать завалиться — не полез за словом в карман домовой — Помолчи уж. Хозяин, может все же останешься, а? Земляника днями пойдет, сходили бы, набрали лукошек пять-десять, я бы опосля варенье сварил. Зимой баночку откроешь, такой по избе аромат пойдет — прямо как снова лето началось.
— Земляника не один день плодоносит, так что ее наберем — заверил его я — Заодно привезу тебе утварь для варки, что ты просил.
— И сахару побольше — сразу же добавил домовой — А то наши запасы дно кажут, ага. Круп тоже прикупи, лучше всего смоленских. И соли. И…
— Вот какой же ты жадный! — потешно сморщил свою мордочку Родька — Лишь бы тебе все под себя грести.
— Не под себя, а в дом — с достоинством парировал его выпад Антип Петрович — Мое дело, чтобы в нем все было, чтобы хозяин горюшка не знал.
— Причем за его счет — съязвил мой слуга и тут же ойкнул, словив подзатыльник — За что?
— За длинный язык и редкостную дурь — пояснил я — Ещё раз такое брякнешь — оставлю тут с вот такого размера списком трав, которые надо сначала собрать, потом засушить, а после ещё и расфасовать.
— Так его! — довольно ухнул домовой — Поделом тебе, мохнатый!
— Ой, да и ладно — насупился Родька, причем в его голосе я четко расслышал интонации Жанны. Собственно, и фраза была из ее лексикона.
Помахав на прощание домовому, сиротливо стоящему на крылечке, я закинул обе лямки рюкзака на плечи и бодро потопал по улице, принципиально даже не глядя в сторону дома Дарьи Петровны.
— Сосед, ты же вроде спать собирался залечь? — донесся до меня ее голос тогда, когда я его уже не рассчитывал услышать — Или чего-то не так поняла?
— Планы изменились — не останавливаясь, ответил я ей — Так бывает. Мы одно задумали, а судьба другое для нас приготовила. Вот, в город возвращаюсь, так что всего доброго. Может, через неделю увидимся, может, через месяц.
— Да постой ты, не беги — попросила она — Старая я уже, невместно мне за парнями молодыми гонятся. Твой один шаг как мои два.
— Ой, да ладно — я выполнил ее просьбу и развернулся — Ты, бабуля, если надо любого догонишь и перегонишь.
Дара же, желая доказать мне, что на самом деле она дряхла до крайности, добиралась до меня пару минут, припадая при ходьбе на одну ногу, кряхтя и трубно сопя носом.
— Если честно — опаздываю — показал я соседке экран смартфона — До электрички всего-ничего осталось, а мне ещё надо с дядей Ермолаем попрощаться и до станции дойти, потому давай обойдемся без словесной пикировки.