Брюнет, следивший за мной, расхохотался. А я, не удержавшись, обиженно фыркнула. Еще бы скрестила руки на груди, но нужно было держаться, потому что скорость мужчина развил приличную.
Поля сменились деревьями, высаженными вдоль дороги. А чуть дальше находился лес. Это я точно знала, потому что он рос вокруг всего дачного поселка. Вечеринка у Ларцевой как раз захватывала лесополосу, где днем проходило торжество, которое вел один из самых популярных шоумейкеров. Ближе к ночи мы, конечно же, перекочевали в дом, потому что в сентябре было еще жарко и нас бы безжалостно заели комары.
Отвлекая себя мыслями, не заметила, что Габриэль начал постепенно сбавлять газ, свернув на бездорожье. А когда заметила, сердце пропустило удар.
Впереди, окруженный деревьями, стоял дом. Но не сиротливо, а величественно, возвышенно. По углам дома и над крыльцом были натянуты гирлянды, снабженные датчиком движения. И как только мотоцикл затормозил у въезда, они зажглись, озаряя округу теплым светом.
Я пораженно охнула, в который раз поражаясь красоте подобных домов — двухэтажный, белый, отделанный декоративными фасадными панелями; аккуратный садик перед домом с фруктовыми деревьями и цветами. За ними явно кто-то ухаживал. На террасе стоял столик и два кресла-качалки. А на втором этаже, со стороны леса вместо стены было одно сплошное стекло.
Представляю, какой оттуда вид…
— Нравится? — вкрадчиво произнес Габриэль, снимая шлем. Я кивнула, не в силах отвести глаз от красоты, что окружала нас.
Как же мало человеку нужно для счастья…
— Пойдем в дом? — он слез с мотоцикла, поставив его на подножку, и помог мне слезть. Я сняла шлем и, взяв вокалиста за руку, пошла следом за ним, не забывая мысленно восторгаться сияющими гирляндами.
Он не торопился. Шел медленно, словно давал мне время подумать. Привыкнуть к мысли, что… А, действительно, что?
— Габриэль? — позвала мужчину, внезапно, остановившись.
Он обернулся. Весь такой завораживающе красивый. Притягательный. И… счастливый донельзя. Настолько, что у меня аж дыхание перехватило и в горле пересохло. Я так и не смогла задать вопрос, что так и вертелся на языке. Но Ангелу и не нужны были слова.
— Я никогда не причиню тебе вреда, Лекси. — едва слышно прошептал он, пристально глядя мне в глаза серьезным взглядом. — Верь мне.
Знал бы он, что я доверилась ему еще тогда, когда села за руль этой проклятой машины…
На улице уже было достаточно холодно, и я слегка замерзла, чувствуя, как меня пробирает дрожь, но не столько от холода, сколько от невроза. На небо стремительно набегали тучи, заслоняя сияющий звездами небосклон. Подул ветер, и я зябко поежилась, на что вокалист с коварной улыбкой кивнул в сторону дома.
Холл встретил нас потрескивающим камином и приятным теплом, укутавшим озябшее тело. На всех имеющихся выступах дома стояли свечи, мерцающие приятным сумрачным светом, не напрягающим глаз. Сомнений в том, для чего меня сюда привез Габриэль не осталось. Они выветрились из головы в тот же миг, как только я заметила лепестки роз, усыпающие лестницу, ведущую на второй этаж.
— Давай, я помогу. — мужчина остановился позади меня, вызывая толпу мурашек по позвоночнику, когда его горячее дыхание обдало чувствительный затылок. Осторожно, будто боясь напугать, он снял с меня куртку. Повесил на вешалку, стоящую у входа. Разделся сам.
Он следил за мной из-под полуприкрытых век. А у меня все внутри затрепетало от его взгляда. Или от страха. Я не знала, чего во мне было больше и что превалировало в данной ситуации. Вроде как он сказал, что не причинит мне вреда, а это значит, что бояться нечего.
Но почему тогда меня не покидает волнение? Может, потому, что я тоже хочу этого не меньше, чем мужчина, воплощающий в себе всю порочность нашего мира?
— Пойдем. — Габриэль говорил на полтона тише, чем обычно, обволакивая меня своим низким голосом. Будто… Соблазняя?
Догадка стала для меня потрясением.
Да ему даже делать ничего не нужно! Если бы я не была такой упрямой, принципиальной и трусливой по части того, что происходит между мужчиной и женщиной, то давным-давно отдалась на милость его умелым рукам, чарующему голосу и волнительным прикосновениям.
Ну, и не стоит забывать о болезненном опыте близких отношений.
Или, наоборот, не стоит вспоминать? Особенно сегодня…
Он привел меня в столовую. Красивая, в белых тонах, посередине длинный стол, а на нем вазочка с фруктами на любой вкус. Рядом с вазочкой стояла бутылка шампанского. Ну, или другого алкогольного напитка. Я сейчас плохо соображала. Все мое естество сосредоточилось только на одном. На хищнике, который не спускал с меня голодного взгляда.
— Выпьем? — предложил брюнет, и тут же откупорил бутылку, не давая мне и шанса сказать «нет». — Тебе нужно расслабиться. Ты слишком напряжена. — Оправдался.
Я одарила его скептическим взглядом.
— Не думай, что тебе удастся напоить меня, а потом затащить в постель. Единственное, на что я способна в подобном состоянии — на сон. — ехидно заметила я, косясь на то, как парень разливает золотистую искрящуюся жидкость по бокалам. — Хотя, ты, вероятно, и так об этом знаешь. — вырвался нервный смешок.
— Даже и не думал, — хохотнул Габриэль, вручая мне до половины наполненный бокал. Пузырьки весело играли на поверхности.
С некой благодарностью приняв от него шампанское, я чуть ли не залпом осушила напиток. Брюнету оставалось только удивленно взирать на меня, округлившимися глазами. Похоже, мне, наконец, удалось его, если не шокировать, то удивить уж точно. Один ноль в мою пользу.
Я довольно выдохнула, со звоном поставив пустой бокал на стол.
— Это ты зря. — отхлебнув шампанского, заметил мужчина. В его глазах застыло непонятное выражение, будто он не мог определиться, смеяться ему или переживать за мое душевное здравие. — Ты ведь очень редко пьешь алкоголь. Почти никогда. Алкоголь может тебя вырубить.
— А может я этого и добиваюсь. — чувствуя, как у меня начали расслабляться конечности, а в голове исчез туман, злорадно ответила я, показав парню язык.
— Да вы коварны, Александра. — хрипло пророкотал Габриэль.
Его глаза вновь потемнели, и на этот раз я, осмелев благодаря алкоголю, подошла к нему вплотную и, заглянув в его карюю радужку, выдала:
— Ты знаешь, что у тебя почему-то глаза чернеют, когда ты на меня смотришь?
— Что? — не понял меня брюнет. Вопросительно выгнул бровь.
— Глаза чернеют. — повторила, для достоверности покрутив пальцем у глаза и указывая на радужку.
До меня только сейчас дошло, что мы стояли, соприкасаясь телами. А моя грудь с заострившимися от переизбытка эмоций сосками царапала верх его торса, обтянутого футболкой. В его взгляде царил туман и дикий голод. Казалось, он едва понимал, о чем я говорю.
— Это плохо?
— Ты у меня спрашиваешь? — рассмеялась я, отходя подальше от этого рокового соблазна. — Это ты у нас знаток всего сверхъестественного.
— Видимо, да. — тряхнул головой, словно избавляясь от наваждения. — И часто такое происходит? — нахмурил свои четко очерченные темные брови вокалист.
— Каждый раз, когда ты смотришь на меня так, будто сейчас съешь. — фыркнула, сморщив носик.
В голове постепенно поселилась легкость и непринужденность. Волнение и страх неизвестного исчезли, уступив место веселью и беззаботности.
Интересно алкоголь действует на разум.
Поддавшись порыву и любопытству, взяла виноградинку из вазочки, закинула в рот и устремилась к лестнице. Сердце радостно затрепыхалось, когда я увидела бархатные лепестки красных роз на ступеньках. Я не смотрела, пошел ли Габриэль за мной. Меня вело вперед два чувства — любопытство и эстетическое наслаждение.
Мои тайные грезы сбывались с каждым сделанным шагом вперед. Это неудивительно, ведь Габриэль — мой Ангел-Хранитель и он наверняка знает все, о чем я когда-либо мечтала.
Но, черт возьми, до чего же это было приятно и волнительно! Аж мурашки по коже!