Черные крылья обессилено падали вверх, в то время как тело одиночки стремительно летело в самое сердце леса. Белокрылые победно взмыли вверх, выстроившись в два ряда, и спокойно продолжили путь, даже не посмотрев вниз.
Сердце пропустило удар. Они летели точно в мою сторону. Еще немного и меня заметят!
Но тут случилось то, чего никто не ожидал. Ни я, ни белокрылые.
Словно из ниоткуда, за спинами «белых» возник чернокрылый и безжалостно пронзил копьем сразу двоих, повторив те же действия острием своего правого крыла, которое тут же быстро вынул из их тел, чтобы стабилизировать полет.
Он жив? Невероятно… После такого удара не выживают…
Почему-то я безумно обрадовалась. Вероятно потому, что происходящее было несправедливым и подлым по отношению к одиночке.
Белокрылые, пронзенные насквозь, не упали. Их большие крылья продолжали сбивчиво двигаться в воздухе, но, несмотря на это, было видно, что чернокрылый нанес им серьезные увечья, особенно тем, кто был пронзен их же копьем.
Один из «белых», не дожидаясь нового удара одиночки, резко взмахнул рукой, и меня ослепила вспышка белоснежного света. Я инстинктивно прикрыла глаза рукой, а когда убрала ее, белокрылых уже не было.
Одиночка остался один посреди темно-синего неба. И будто растратив последние силы, пошатнулся в воздухе, хотел было полететь вперед, но крылья его подвели и он, крутанувшись, камнем полетел вниз. Прямиком в кромку леса.
Возможно, я сошла с ума. Возможно, мой мозг был в состоянии шока от увиденного. Теперь и не узнаешь. Но я кинулась в черноту леса, даже и не задумываясь о последствиях. Что мной двигало в тот момент, — любопытство или желание спасти мифическое создание, — я до сих пор не понимаю.
Знакомые с детства места давали преимущество. Я бежала со всех ног, подсвечивая путь фонариком телефона, и пытаясь примерно начертить в уме траекторию места, куда мог упасть крылатый. Колючки и другая враждебная растительность царапала голые лодыжки, но я даже не обратила на это внимания, не сводя глаз с черноты лесных глубин.
Если я не спасу то создание, возможно, оно умрет.
Удивительно, но я с первого раза отыскала место падения чернокрылого. Не скажу, что он упал удачно для себя, а вот для меня — точно. Будь это не поляна, а густая поросль деревьев, я бы вряд ли его отыскала так быстро, если бы вообще отыскала.
Он лежал посреди неровной поляны, окруженной деревьями. Одно крыло накрыло его сверху, прикрывая от лунного света, который просочился и сюда. Я осветила создание фонариком, не решаясь подойти ближе, чем уже подошла. Меня мелко потряхивало не то от холода, не то от страха. Не то от нереальности происходящего.
Он был весь покрыт кровью. Своей или чужой — непонятно. Скорее и тем и другим вместе. И после этого я отчетливо поняла, что если я сейчас ему не помогу, то он умрет. И словно подтверждая мои мысли, крылатый издал судорожный хрип, испугав меня до чертиков, кашлянул кровью, и вновь затих.
Чувства отключились, остались только наработанные некогда навыки медсестры. Я в несколько шагов сократила расстояние между мной и созданием. Страх чего-то неизвестного никуда не делся, он тлел где-то на поверхности, но не мешал. Не отвлекал от основной задачи — спасти.
Подрагивающими пальцами свободной руки, которой не держала телефон, коснулась гладких черных перьев, покрытых местами засохшей корочкой крови, мимолетно отмечая про себя, что перья удивительно мягкие.
И как он смог пронзить такими перьями тела белокрылых?
Рана на крыле оказалась не серьезной, летать это создание сможет. Похоже на порез от разделочного ножа, если сравнивать пропорции крыла с телом человека. Кровотечение было не обильным, достаточно обработать и перевязать, чтобы остановить кровь.
А вот пронзенная насквозь грудь, которую я не могла сейчас видеть из-за крыла, которое прятало почти все тело создания, давала о себе знать лужей крови, что растекалась под чернокрылым Ангелом. Или Демоном, раз крылья черного цвета.
Да, близи он был очень сильно похож на небесных созданий, упоминающихся в Библии. И это определенно был он — мощные тренированные ноги в обычных человеческих джинсах мужского кроя выглядывали из-под края крыла.
Тряхнув головой, чтобы перестать разглядывать Ангела, я, наконец, взяла себя в руки и приступила к делу. Для начала мне нужно было перевернуть его на спину, чтобы перевязать сквозную рану. А вот это уже трудная задача.
Пробное поднятие крыла завершилось неудачей — оно невероятно тяжелое! Будто из свинца сделано. Я его едва с места сдвинула на пару миллиметров.