Мобиль повернул направо и поехал вдоль забора, за которым виднелась внушительных размеров воронка, уходящая глубоко под землю. Каждый ее уровень усыпан сотнями огней, освещающих узкие дорожки между черными проходами в стенах. Именно здесь, на месте кратера от метеорита, была расположена одна из первых шахт Эстера, принесших городу богатство и процветание. С детства я слышала истории, что это был камень, рухнувший на землю с одной из лун. Насколько это было правдой, я не знала, но из-за этой легенды карьер издавна прозвали лунным.
- Приготовьтесь, Тали, может быть неприятно…
Водитель взял влево и съехал вниз. И как только мы пересекли первые ограждения и оказались ниже дороги на несколько метров, я подумала, что оглохла. На секунду давление заложило уши, притупляя звуки вокруг. Еще через пару мгновений все расплылось перед глазами, но прежде, чем я успела испугаться, чувства вернулись в норму.
- Добро пожаловать в тюрьму Эстера, Тали, - усмехнулся Абрамс, не спуская с меня глаз. – Единственное место в городе, где все мы становимся обычными людьми.
Теперь ясно, почему я ощущала себя будто бы раздетой. Здесь не было Эфира. Страшная катастрофа, случившаяся в шахте пять поколений тому назад, создала в карьере аномалию, и эфирные кристаллы в этом месте превратились в бесполезные камни. С тех пор здесь существует тюрьма – место, где опасных эфиристов можно содержать без страха, что кто-нибудь из них подожжет все вокруг или разорвет стражей на части лишь силой мысли. Или сотрет им память, как это мог делать Эд Пирс.
- Все, что нам удалось от него добиться, не имело никакого значения, - говорил Абрамс, как только мы вышли из мобиля. – Подросток с пустыми грезами о должности Советника. Не выдержав конкуренции с Клаусом, поддался влиянию Тьмы и стал пешкой в чужой игре.
Тонкая иголка, словно укус комара, взяла образец моей крови на проходной. Пройдя процедуру идентификации, подобно той, что была у нас в Академии, я поспешила следом за Хранителем по мрачным тюремным коридорам.
- Вы думаете, он мог еще что-то сокрыть от группы дознавателей? – неуверенно спросила я, оглядываясь по сторонам.
Джошуа Абрамс определенно знает, что делает, но я не совсем понимала, как могу помочь ему в этом задании. Наши шаги отдавались стальным эхом от решетчатого пола и будили обитателей камер, темными лабиринтами тянущихся вдоль пещерного коридора. Пока мы уходили вглубь шахты, я то и дело натыкалась на любопытные взгляды заключенных в одинаковой серой робе и сторонилась свисающих сквозь решетки руки.
- Как же их много, - еле слышно прошептала я, стараясь не отставать.
- Да уж, немало, - скептически хмыкнул Абрамс. – И все, кто здесь, вряд ли когда-то выберутся на свободу. Закон запрещает нам их казнить, но можем запереть их здесь до конца жизни.
За пять минут в этих мрачных и замкнутых коридорах мне уже стало не по себе. Как же можно смириться с мыслью, что попав сюда однажды, уже никогда не увидишь дневного света?
- Вы, наконец, вернулись! – вдруг воскликнул патлатый мужчина, кинувшийся к двери камеры. – Я же говорил, что невиновен. Меня оклеветали, это был не я… Куда же вы, сэр Абрамс? Освободите меня!
- Эй, Абрамс, - проворковала девушка в соседней камере, кокетливо прижавшись к решетке. – Ты скучал по мне?
- Абрамс? – послышался удивленный оклик, которому вторил еще десяток голосов. – Какого Всадника, ты забыл тут, подонок? Подойди ближе, если не слабо? Слабо? Еще бы!
- Ух ты, какая цыпочка! Неужели это для нас?
Я старалась не отставать от Верховного Хранителя и не вздрагивать от каждого нового крика.
- Ходишь тут с важным видом, - запрыгнув ногами на решетку, вопил лысый мужик с татуировкой черепа на лице.
Возбуждение заключенных набирало обороты, и почти каждый из них грозился доказать хотя бы словами, на что способен. Но Абрамс благоразумно игнорировал всех.
- Выпусти нас, и быстро узнаешь, где твое место! Хватит держать нас тут, как скот! У нас тоже есть права!
Наверняка, каждый из них заслужил свое место в этом жуткой тюрьме, но, несмотря ни на что, почти каждый заключенный был в чистой робе. Вопреки возмущениям, за ними явно ухаживали, а не бросили здесь погибать. Хотя порой от зловонии из некоторых камер, действительно хотелось умереть.
Мы свернули и спустились по лестнице на пару этажей вниз, но крики и проклятья, сыплющиеся нам вслед, не прекращались, заражая негодованием и это крыло. Масштабы тюрьмы поражали и пугали одновременно. Почти все камеры были заполнены, а конца этим решетчатым лабиринтам даже не было видно.
Наконец, мы остановились возле камеры Пирса.