– Эй, какого черта?
Она ответила:
– Потом, чувак. И в другой раз побольше огонька.
Он густо покраснел, а она захохотала.
Бекка прекрасно понимала, что хотела показать Дженн: «У меня есть свой парень». А еще она знала, что это ложь. Но сейчас это не имело никакого значения, потому что главным было все то, о чем ей нельзя было сказать Деррику.
Дженн не выключила компьютер – и оставила его на том сайте, который смотрела в тот момент, когда Бекка с Дерриком зашли в библиотеку. Бекка села за него, но из любопытства сначала проверила, что именно читала Дженн. Оказалось, это были материалы о разливе нефти у Позешн-пойнт много лет тому назад. Бекку это не слишком заинтересовало. Может, Дженн решила заняться защитой окружающей среды.
Как бы то ни было, у Бекки было дело поважнее давнего нефтяного загрязнения – и оно звалось Джеффом Корри. Именно из-за него она оказалась на острове Уидби. Они с матерью скрывались от него. Не было ни дня, когда Бекка не боялась, как бы отчим не вылез из кустов там, где школьный автобус высаживал ее рядом с ее убежищем. И она раз в неделю наводила справки, проверяя, продолжает ли он разгуливать по Сан-Диего как совершенно свободный человек. Пока это неизменно было именно так.
Она провела уже ставший привычным поиск. Ей казалось, что исчезновение компаньона Джеффа, Коннора, кто-то уже должен был бы заметить. И не было никаких сомнений в том, что Джефф Корри замешан в исчезновении Коннора.
Первое оказалось верным. Наконец-то кто-то из родных Коннора начал поднимать шум из-за того, что компаньон Джеффа Корри по инвестиционной конторе в Сан-Диего исчез. Не отвечает на телефонные звонки, не реагирует на электронные письма, ничего не пишет на своей страничке в Фейсбуке, не вынимает писем из почтового ящика так давно, что там скопилась уже толстая пачка газет. И никто не открывает дверь, когда в нее звонят… Бекка нашла эту информацию, просматривая последние номера главной газеты Сан-Диего. Однако до сих пор никто не счел Джеффа Корри человеком, который имеет к этому делу какое-то отношение. Он утверждал, что находится в таком же неведении относительно местопребывания Коннора, как и все остальные.
«Ага, как же!» – подумала Бекка. Она прочла шепотки Джеффа как раз перед тем, как они с мамой сбежали – и все его мысли говорили о том, что он приложил руку к устранению Коннора. Эти же шепотки сказали, что Джефф Корри более чем готов перенести свое внимание на Бекку и ее мать, если они неудачно разыграют свои карты. Вот почему они разыгрывали свои карты до самого Вашингтона, сбегая от этого человека. Мама Бекки, Лаурель, продолжала разыгрывать их в канадской провинции Британская Колумбия, в городе Нельсон, куда она направлялась уже в тот момент, когда Бекка плыла на пароме на остров Уидби.
Вот только… все пошло не так, как они планировали, и теперь Бекка постоянно вынуждена была оглядываться, ожидая, что Джефф Корри снова появится на Уидби. Он разыскал ее здесь из-за мобильного телефона, травмы Деррика и полиции. Он ничего не добился и уехал, но это не означало, что он отступился. Это было не в его стиле.
Однако сейчас у него возникли проблемы в Сан-Диего, что Бекку только радовало. Пусть торчит там и пытается отвечать на вопросы о том, где сейчас Коннор. Рано или поздно у него закончатся отговорки. Его будут ждать арест, суд и тюрьма, и тогда Бекка с мамой наконец-то будут в безопасности. Однако до той поры она оставалась на острове Уидби и ждала, когда Лаурель вернется из Британской Колумбии. Она вернется, как только это перестанет быть опасным. Бекка напоминала себе об этом каждый день.
Это было только частью той информации, которую Деррик Мэтисон хотел бы получить о Бекке и ее жизни. Она не могла на него за это обижаться, но при этом ей нельзя было ничего ему рассказывать. Отчасти это было нужно для того, чтобы ему ничего не угрожало. Однако отчасти это было вызвано тем, что его папа был помощником шерифа островного округа.
После школы Бекка почувствовала себя совершенно несчастной. До конца дня у них с Дерриком был еще один общий урок, и перед его началом она сказала:
– Давай не будем ссориться, ладно?
Она вложила пальцы ему в руку, чтобы они могли идти вместе – как всегда. Однако он не стал брать ее за руку и нырнул в класс, бросив только:
– Как скажешь, Бекка.
На уроке он смотрел только на учителя и столько писал, что Бекке показалось, будто он должен был зафиксировать все объяснения дословно. Когда она вышла из класса, то увидела его в самом конце коридора. Его остановила одна из руководительниц школьной группы чирлидинга, и их разговор потребовал множества улыбок и смеха, так что Бекка ушла. Сказать, что она чувствовала себя несчастной – значило бы сильно приуменьшить.