— Пожалуйста, Петр Семенович, возьмите чертеж с собой! У пас же копия есть!.. Пожалуйста!
— Ладно… что ж… — Сковородин лениво положил чертеж в портфель и встал. Петя благодарно спросил:
— Когда можно вам позвонить, Петр Семенович?
— Хм… когда… — тяжело дыша, пробормотал Сковородин. — Я, знаешь, сам тебя вызову… так будет лучше…
— Благодарю вас, Петр Семенович… и наши все мне
поручили передать вам их благодарность! — счастливым голосом сказал Петя.
А Петр Семенович, уже сидя в машине, дал волю гневным и злым мыслям, которые, как удушье, подступали к сердцу.
«У нас копия есть»… ха-ха… Чужие мысли стащил, а потом с похищенного «копию» снял! Вот змееныш!.. А сам смотрит такими преданными глазами и таким счастливым голоском говорит, что еле можно сдержаться — так бы оборвать его с размаху!.. Ну, кто поверит этим его хитростям? Нет, молодые подлипалы, вы нас, старых воробьев, не проведете!.. Фу, какая чертовщина… никак не ожидал такого от… будущего зятя! Нет, ты погоди, погоди… ты еще в дом ко мне не вошел… еще ничего неизвестно, что может случиться!»
«А Галина? — немного спустя, будто со стороны, спросил здравый голос. — Как же быть с ней, его невестой? Она избалована, капризна, и тем не менее она любит его… И как назвать отца, который сознательно хочет принести несчастье своей дочери? Ведь только она одна из всех детей и осталась дома… И неужели ее, единственную радость двух стареющих людей, у него хватит совести сделать несчастной?»
«О, черт бы вас всех взял! — обращался потом Сковородин к мельниковской бригаде. — Есть постановление об автоматической линии, ну и ждите спокойно развития событий!.. Какая разница в конце концов месяцем раньше или месяцем позже?.. Так нет, торопыги несносные, подай вам все сейчас, немедленно!.. Они, видите ли, мечтая о «небесной автоматике», беззастенчиво и, главное, без моего разрешения на заводской нашей земле устанавливают свои обычаи… дескать, пока вы, старики, «раскачаетесь», мы уже «упростили» то, что вы когда-то творили… И как это все лихо да хватко получается… подлость, подлость!.. «Пожалуйста, возьмите чертеж с собой, пожалуйста!..» Он еще мне… «разрешает» взять с собой изъятый из моего творенья живой кусок… и уж наверняка исковерканный, неузнаваемый… Видеть не хочу эту мерзость!»
Но когда два дня спустя Петр Семенович обнаружил «эту мерзость» у себя в письменном столе, какая-то непонятная сила опять толкнула его, против всякого желания, вынуть «злосчастный» чертеж и развернуть перед собой.
«Ну, черт возьми, хотя бы для того посмотрю, чтоб было из-за чего отвергнуть и отказать, беспощадно отказать!»
Однако, вглядевшись в мельниковский чертеж, Петр Семенович как-то притих. Опытным инженерским глазом он сразу уловил то исходное направление технической мысли и точного расчета, которое и должно было обязательно привести к упрощению конструкции. Обладая отличной зрительной памятью, Сковородин точно, до мелочей, помнил исходную конструкцию ворсовальной машины «В-С», созданной им в конце сороковых годов, и поэтому с предельной ясностью видел, за счет чего произведено упрощение, то есть какие именно его, сковородинские, детали были сокращены «за ненадобностью», как горько отмечал он. Пришлось отметить, что и конфигурация оставшихся деталей изменилась так же, как и их сопряжение между собой. Сковородину ясно представилось, что обозначенные на чертеже иные, чем у него, детали сопрягаются и взаимодействуют как-то легче, стройнее и, конечно, быстрее, чем на его чертеже. Петр Семенович и хотел бы придраться, но ему «не за что было уцепиться», как тут же, проверив, он вынужден был себе признаться.
«Что же? — спросил он себя. — Придраться не к чему, значит, чертеж Мельникова надо одобрить?»
Он как бы уже слышал свой ласковый («о, черт, наверняка льстивый и препротивный!») голос и какие-то одобрительные слова в адрес этого мальчишки, который взял да и перекроил по-своему «изначальный узел» его машины «В-С», известной многим суконным фабрикам страны. А, собственно говоря, разве дело остановится только на этом уже «несковородинском» узле?.. Конечно, нет, оно и дальше пойдет, отыщут и в других частях «В-С» новые недостатки, которых этот до времени поседевший от забот, а по их мнению, «выживающий из ума Сковородин» (они и так могут сказать!) своевременно не заметил, и тем хуже для него: надо уметь предвидеть, да, да…
Петр Семенович чувствовал, что мысли его раскаляются, что безрассудная, уже вне его воли, мутная сила относит его куда-то в сторону, но остановиться он не мог. Больше того, чем больше он думал, тем очевиднее становилось для него: он оскорблен, а Петя Мельников и все остальные члены «семерки» с бестактной поспешностью «рвутся» к успеху.