— Теперь ясно, мой фюрер, — ответил Готт, давая понять, что давно ждал именно такого, по-настоящему откровенного разговора, позволяющего понять саму сущность создания неких Стратеги-ческих северных сил, которые, на первый взгляд, лишь ослабляли основные силы авиации и флота, отрывая массу людей и техники от более важных театров боевых действий.
— Предельно ясно, — вежливо склонил голову Штинген. Теперь он и в самом деле стал совершенно по-иному воспринимать сами мотивы, заставившие окружение фюрера разработать план операции «Полярный бастион», а главное, её высшую, секретную цель.
Только теперь Гитлер повернулся к ним лицом, которое показалось Штингену на удивление дряблым и по-стариковски морщинистым
— Ваша группа, вице-адмирал, будет усилена еще тремя субмаринами, — сурово взглянул фюрер на адмирала Готта, давая понять, что это приказ. — Причем одна из них будет, как у вас принято говорить, «дойной коровой»[12]. При преодолении линии фронта ваши самолеты будут сопровождать истребители, а для охраны баз будет дополнительно выделена рота горных стрелков корпуса «Норвегия». Послезавтра же на вашу базу «Зет-12» прибудет оберштурмбаннфюрер фон Готтенберг, который лично возглавит инженерно-диверсионную группу «Викинг», Он же доставит секретные инструкции по проведению операции «Полярный бастион».
Направляясь к машине, которая должна была доставить их на местный аэродром, Готт какое-то время молчал, и лишь когда они преодолели последний пропускной пункт «Вольфгаанце», заговорил, причем таким тоном, как будто до сих пор они пребывали в ссоре.
— Вам что-нибудь приходилось слышать об этих «людях льда», Штинген?
— Впервые слышу о них. Но информация любопытная.
— То-то же. А мне приходилось.
— Насколько мне помнится, вы принимали участие в арктической экспедиции.
— И в антарктической тоже, — задумчиво уточнил фон Готт.
— По-доброму завидую.
— С удовольствием поменялся бы с вами некоторыми графами из своей биографии, барон.
Штинген недоверчиво хмыкнул и криво улыбнулся,
— Как вы понимаете, я тоже не прочь бы, господин адмирал. Но у каждого своя судьба, сформулированная в виде приказов командования.
— Войти в историю этой войны, в историю освоения Севера со славой создателя нескольких редутов «Полярного бастиона», а значит, и со славой покорителя Арктики — это знаете ли… Такое дается не каждому. Получается так, что все мы — истребляем и разрушаем, а вы создаете. Приготовьтесь к тому, что самый сложный вопрос, на который вам придется отвечать после войны, — «Как это вы, старина, умудрились?!».
— Дай-то Бог, чтобы после этой войны нам с вами пришлось отвечать только на такого рода вопросы, — вздохнул фон Штинген.
В машине, увозившей их на аэродром, фон Готт умиротворенно молчал и, лишь прощаясь у взлетной полосы — их ждали разные самолеты, — произнес:
— «Дойную корову» я вам все же направлю, только берегите её, несколько таких субмарин этим летом мы уже потеряли в Атлантике.
— Она будет базироваться в надежном укрытии, в хорошо замаскированном и охраняемом полярном гроте.
— На одну боевую субмарину тоже придется расщедриться, а вот второй вам придется подождать.
— Как я понимаю, в любом случае «норвежская стая» будет охотиться на всем пространстве от Мурманска до Чукотки, так что мы постараемся взаимодействовать.
Произнеся это, фон Штингеи с любопытством посмотрел на командующего подводным флотом, прекрасно понимая, что сказано далеко не всё.
— В отличие от вас, я действительно успел побывать в двух полярных экспедициях, барон. Поэтому позволю себе уведомить: там слишком много непонятного и пока еще неведомого. Готтенберг, имя которого упоминал фюрер, как-то сказал: «Вторгаясь в бытие полярного мира, вы словно бы вторгаетесь в бытие иной цивилизации и даже иной планеты». Насколько я помню, вы никогда не жаловали офицеров, способных на подобные изречения.
12
«Дойными коровами» подводники называли субмарины-танкеры, которые не только дозаправляли в море боевые подлодки, но и доставляли им продовольствие и пополняли запасы питьевой воды. Эти суда были значительно большими по размерам, нежели обычные боевые подлодки.