— Э-э, нет, родной, — возразил Артамонов. — Надел военную форму, вооружайся. У нас, конечно, не Западный фронт, но пистолет нужен. Вся война накоротке. Идёшь, а в тебя целят, то в затылок, то в висок. Одной рукой оперировать будешь, а другой отстреливаться. Так что ТТ пригодится…
— Берите, берите, — поддержал Ястребилов. — Дам вам наставление, потом придёте ко мне, сдадите экзамен по материальной части.
Капитан Ястребилов снова обрел спокойную уверенность, ликуя, что сегодня полковник раскрылся перед ним во всей своей сути — добряк!
Но Артамонов будто подслушал его мысли:
— Комендант верно говорит, — одобрил он. — В любом деле экзамен — основа основ. Я ведь к вам насчет того и приехал. Не хотел к ночи говорить тебе, капитан, чтоб спал спокойно, да, видно, придётся. Завтра на рассвете начнёшь сдавать мне экзамен по своему участку. Поскольку ты — человек новый, у тебя должны быть вопросы. Не обессудь, спрошу тонкости службы поста ВНОС[50], опознавательные знаки и силуэты чужих и наших самолётов. Подготовься отвечать марки и технические данные иностранных автомашин, свои тоже не забудь, всякие там служебные и дорожные премудрости, и не вообще, а конкретно, со знанием дорог, кяризов[51], колодцев и рельефа по обе стороны рубежа.
Полковник доверительно взял Ястребилова за пуговицу, приблизился к нему.
— Начальству округа и общевойсковым командирам мы должны так представить твой Дауган, чтобы комар носа не подточил! А если что не знаешь, вон Яков Григорьевич подскажет: тут родился и вырос… Так что ночью проверим, как службу несёте, а утречком по холодочку и начнём благословясь с участка первой заставы…
Глаза полковника смотрели из-под пышных бровей озабоченно и в то же время весело.
Ястребилов мысленно присвистнул: «Вот это подарок! Да будь комендант Ястребилов семи пядей во лбу, попробуй изучи такой сложный горный участок за тот срок, что он тут. Только экзаменов ему и не хватало!»
Проводив полковника в отведённую для него комнату, Ястребилов вышел подышать вечерней прохладой, такой желанной после знойного дня.
Что говорить, дал задачу полковник! Будут вместе с Каймановым водить его, коменданта, по участку и объяснять: «Вот это — гора, а это — сопка, а это — дорога, а это — пограничная вышка…» Чёрт знает что! Спрашивается, зачем здесь, в Средней Азии, знать силуэты немецких самолётов? Что они, сюда долетят? А проверка службы поста ВНОС? Да они же там сутками спят, делать им нечего!..
Авенир Аркадьевич, не находя выхода скверному настроению, все придумывал доводы против унизительного, с его точки зрения, экзамена, придуманного полковником, слушая непривычные и после месяца службы звуки среднеазиатской ночи.
В ауле было тихо, и в этой тишине далеко разносились удары по каменистой земле то ли ломом, то ли мотыгой, потом — шаркание железной лопаты по камням. Кто-то выбрасывал комья земли, потом — снова частые звонкие удары…
«Кто это трудится так поздно, людям спать не даёт?» — подумал капитан, направляясь к дувалу, от которого по склону сопки уже лепились кибитки аула. С того места, где он остановился, была видна кибитка Сюргуль, ее разделенный на гряды мелек. Присмотревшись, Ястребилов разглядел во дворе старухи высокую фигуру замкоменданта, неизвестно по каким причинам решившего заняться земляными работами. Кайманов трудился, не обращая ни на кого внимания. Он с силой вгонял кирку в заклеклую каменистую землю, выворачивал ее кусками, а там, где с одного раза дело не шло, снова гвоздил киркой.
Старуха Сюргуль тут же отбрасывала лопатой к дувалу камни и сухие комья, старательно помогая старшему лейтенанту.
Широкий арык, соединяющий водовод с верхней частью мелека, рос на глазах, подбираясь к грядкам.
Ястребилов некоторое время наблюдал за работой Кайманова. Именно этот человек, по мнению Авенира Аркадьевича, «одомашнил» комендатуру. Вот кто виновник того, что день приезда полковника на Дауган пошел кувырком!
— Честь труду, товарищ старший лейтенант! — подойдя ближе, окликнул Якова Ястребилов.
— А-а, товарищ капитан, — отозвался Кайманов. — Спасибо на добром слове. — Он ещё ожесточеннее стал гвоздить землю киркой, потом взял лопату и принялся выравнивать наклонные стенки арыка, выбрасывать щебень и камни. — Что ж стоите? Давайте, включайтесь! Тут и осталось всего ничего!
Ястребилова покоробило от такого приглашения: «В довершение к экзаменам не хватало еще арыки копать».