Андрей подумал, что они с Веретенниковым, кажется, и впрямь попали с корабля на бал. Не успели приехать, уж и беседа с личным составом, а с рассветом — выезд на одну из застав.
Сливаясь синеватым цветом с откосами сопок, потянулись один за другим глинобитные заборы — дувалы, замелькали вдоль дороги темные ряды кустов — виноградники. На крутых откосах сопок тут и там угадывались при свете звезд дома — глинобитные, сложенные из камня-плитняка, с плоскими крышами, маленькими окнами. Наконец машина остановилась у железных ворот Дауганской комендатуры, почему-то заслужившей столь пристальное внимание самого высокого начальства военного округа.
— Ну вот и приехали, — сказал полковник. — Поздравляю с прибытием.
С крыльца комендатуры сбежал, придерживая на ходу пистолет в кобуре, подтянутый и элегантный капитан. Не доходя до полковника расстояния, точно предусмотренного уставом, ударил строевым шагом в асфальт дорожки и четко отработанным движением легко и красиво взял под козырёк.
— Товарищ полковник, личный состав вверенной мне комендатуры…
— Вольно, вольно, — остановил его Артамонов. — Сегодня уже виделись. Вот, знакомься со своим замполитом. Фронтовик, старший политрук Самохин Андрей Петрович.
Капитан подчёркнуто официально пожал руку Андрею.
— Ястребилов, комендант Даугана, — представился он.
— А это — представитель штаба дивизии майор Веретенников, — продолжал полковник.
Ястребилов так же четко откозырял и Веретенникову.
К офицерам строевым шагом подошёл старший сержант с повязкой на рукаве: «Дежурный».
— Товарищ полковник, разрешите обратиться к старшему политруку?
Получив разрешение, доложил:
— Товарищ старший политрук, звонили с заставы. К вам приходила какая-то девушка… То ли жена, то ли сестра.
Самохин почувствовал, что у него на мгновение потемнело в глазах, молча глянул на дежурного, пересек двор, распахнул дверь канцелярии комендатуры, схватил трубку телефона. Застава ответила сразу.
— Дежурный младший сержант Белоусов слушает.
— Белоусов? Говорит старший политрук Самохин. Скажите, кто ко мне приходил?
Андрей, затаив дыхание, вслушивался в неторопливый, обстоятельный доклад Белоусова:
— Приходила к вам девушка в военной форме. Я ей посоветовал в тринадцать сорок пять быть у ворот комендатуры, потому что в четырнадцать совещание. Она сказала…
— Послушайте, Белоусов, как её зовут, какая она из себя? Сколько ей на вид? Была ли с нею девочка лет пяти? Девочку зовут Лена…
— Товарищ старший политрук, — так же обстоятельно ответил Белоусов. — Самой ей на вид… Молодая она. Чернявенькая. А девочки не было. Точно не было.
Андрей напряжённо вслушивался в далекий голос Белоусова, надеясь на чудо, но никакого чуда не произошло. Приходила к нему не Вера. А кто? Может быть, кто-то привёз известие о семье или что-нибудь случилось с Леной и Вера приехала одна?.. «Чернявенькая»… А Вера — белокурая…
— Далеко ли до заставы? — спросил у дежурного Самохин.
— Метров триста — всего-ничего…
— Так может, она уже пришла? — Самохин взглянул на часы. — Товарищ полковник, разрешите? Время ещё есть.
— Да время точно есть, только в обрез: пора идти начальство встречать. Заодно поглядим, что к тебе за гостья пожаловала…
Ещё издали Андрей рассмотрел у ворот заставы тонкую девичью фигурку в военной форме. Ему показалось что-то знакомое в её лёгкой стати, но кто из его знакомых мог оказаться здесь, когда все те, кого он знал, остались за морем на далеком западе.
Заметил гостью и Ястребилов.
— А вот и наша очаровательная незнакомка, — сказал он. — Кажется, Андрей Петрович, узнаешь, кто тебя ждёт?
Да, Самохин, узнал, кто его ждёт. От неожиданности он почувствовал, как тесно стало в груди, во глаза не обманывали: навстречу им нерешительно вышла Марийка. Вот она остановилась, всматриваясь в приближающуюся машину, наклонилась вперёд. Увидела! Узнала! Прижала руки к груди, как тогда, когда он уезжал из бакинского госпиталя и на прощание вручил ей скромный подарок.
— Андрей Петрович!
Она подбежала я нему, спрятала на мгновение лицо, прижавшись к его груди, подняла сияющие радостью глаза, смущённо оглянулась на выходивших из машины Ястребилова и полковника Артамонова.
— Я так боялась, что не найду вас!
Андрей хотел спросить: «Да как ты-то здесь очутилась?» Но ничего этого не надо было спрашивать. Ясней ясного, почему и как Марийка здесь. Он уже раздумывал, как объяснить полковнику ее приезд, когда она сама его выручила: