— Они живы, Андрей Петрович! — не отпуская руки Самохина, воскликнула она. — Я уверена, это они!.. Только вы уехали, пришло письмо. Хотела послать вслед, но куда — не знаю, думаю, найдёт ли оно вас? А тут узнала, что в порту госпиталь эвакуируется с запада, на паром грузится и через море — к вам, в Среднюю Азию. Вот и приехала…
Андрей не очень вникал в оправдания Марийки, подумал только: «Зачем она оправдывается, очень хорошо, что приехала» — взял из её рук сложенный фронтовым треугольником листок бумаги, с обеих сторон залепленный штемпелями. Видно, долго оно странствовало по дорогам войны, пока дошло.
Пытаясь унять дрожь в пальцах, Андрей вскрыл его, прежде прочитал подпись: «С фронтовым приветом Ветров». Перевернул листок, стал читать с начала: «Здравствуйте, дорогой товарищ старший политрук! Приезжал я в Большие Хромцы навестить вас, но не застал: вы уже выбыли на новое место. Товарищ старший политрук! Ефрейтор Осинцев с нашей заставы получил письмо с родины из села Крутьки Ирклиевского района Полтавской области. Старики Осинцева знают, что вы были нашим начальником сводного отряда, когда выводили наших ребят из окружения, еще и поддавали немцам жару на станции в Криницах. Так вот, они передают вам низкий поклон от всего села и сообщают, что какие-то эвакуированные Самохины, молодая женщина и девочка лет пяти, поселились в их деревне. Не ваши ли?..
Я сейчас командую взводом в той же части, с какой мы выходили из окружения. Напишите мне, как себя чувствуете? На какой фронт вас направили? Все наши кадровики желают вам доброго здоровья и успехов в боевой жизни. С фронтовым приветом Ветров».
Внизу подпись и номер полевой почты — обратный адрес.
«Живы! Что бы там ни было, каких бы страхов ни натерпелись, главное — живы! У стариков Осинцевых перебудут, придут в себя… А там, может, и на фронте полегче станет».
Сейчас тем более необходимо добиться назначения в действующую армию. Может, по пути удастся заскочить в эти Крутьки?..
— Товарищ полковник! — радостно закричал Андрей. — Мои нашлись! Вот мой добрый вестник! Знакомьтесь: Марийка. Самая родная сестричка! От смерти спасла, теперь такую весть доставила! Я напишу телеграмму. Машенька, как только вернёшься в город, сразу же отправь! Только сегодня! Не откладывай ни на минуту!
Андрей боялся, что вот-вот приедет начальник войск с командиром дивизии, а надо ещё успеть написать телеграмму. Во дворе комендатуры уже с полдесятка легковых машин, у коновязи — верховые лошади, возле которых хлопочут коноводы, возле клуба дожидаются приехавшие на совещание офицеры.
Полковник Артамонов поглядывал на часы, но всё же нашёл время и для Марийки.
— Ну-ка покажись, что за вестник? — включаясь в разговор, загудел он басом. — А вы что смотрите, товарищи начальники? — напустился он на Самохина и Ястребилова. — Человек с дороги! Сейчас же организовать душ, обед, отдых. Когда отдохнёшь, как тебя?..
— Марийка, товарищ полковник…
— Ага, Марийка… Так вот, когда отдохнешь, а мы освободимся, расскажешь нам о фронте. Раненые в госпиталях все знают. Самые свежие новости передают.
— Что вы, что вы, товарищ полковник! У меня ведь и увольнительная давно кончилась, и без того попадёт. Нет, нет! Я с первой попутной машиной обратно в город. Мне надо к обеду быть в госпитале, а я только к вечеру попаду.
— Машенька, вот телеграмма, — поддерживая на коленях планшетку, Андрей набросал на клочке бумаги несколько слов — адрес и текст, протянул Марийке.
— Хорошо, Андрей Петрович. Мне пора, товарищ полковник…
— Ну что ж, дисциплина есть дисциплина, — отозвался Артамонов. — Давай свою увольнительную… Вот мы её и отметим: «Задержалась по уважительным причинам. Полковник Артамонов». А без обеда, комендант, — обратился он к Ястребилову, — ты её не отпускай, головой отвечаешь!..
— Капитан Ястребилов, начальник комендатуры, — представился Марийке Авенир Аркадьевич. Поздоровался с нею и старший лейтенант Кайманов, вместе с которым за ворота комендатуры вышла и его жена Ольга.
— А вот Ольгу Ивановну мы сейчас и попросим, — сказал Яков. — Оля, поручаем тебе нашу гостью. Возьми-ка над нею шефство, проводи к озеру, приглашай в дом, угощай обедом…
— Вот-вот, — подхватил Аким Спиридонович. — Кто хоть раз искупается в нашем роднике, никогда больше отсюда не уедет.
— Маша! — крикнул им вслед Андрей. — Где разместился ваш госпиталь?
— Улицу не запомнила. Знаю, что неподалёку от городского сада. Вы приедете?
— Старший политрук, — вполголоса сказал полковник. — Ждём. Время истекло.