Условные значки и названия, которые Андрей мог прочитать со своего места, всплывали в памяти страшными пожарами, грудами развалин на изрытой воронками и окопами земле. Мимо печных труб, указывающих обугленными пальцами в небо, идут по истерзанной земле толпы беженцев, солдаты, отставшие от своих частей. Вдоль обочин дорог тянутся на километры танки и пушки, разбитые бомбами повозки и машины.
— Мы знаем, как трудно сейчас на фронте, — словно отвечая на мысли Андрея, сказал генерал. — За последние сутки наши части оставили сотни населённых пунктов в Смоленской, Калининской, Орловской, Брянской, Калужской областях. Враг рвется к Москве. Родине невыносимо тяжело отбивать удары бронированных дивизий фашистов. Бои идут на подступах к столице. Но всем нам, всему нашему Отечеству будет неизмеримо тяжелее, если гитлеровским захватчикам удастся создать такую же линию фронта вот здесь, — Емельянов провёл указкой по южной средне азиатской границе, — и ударить нам в спину… Если мы допустим это, железная петля фашизма затянется на горле советской Родины. Эта опасность не только реальна, она угрожающе надвигается на нас и требует немедленных и решительных действий.
Во все времена, — продолжал генерал, — правительство СССР дружественно относилось к нашему южному соседу. В двадцать первом году мы заключили с Ираном договор о сотрудничестве, но ещё тогда имели в виду возможность использования территории Ирана для нападения на СССР. Чтобы отвести такую опасность, наш совместный договор двадцать первого года в статье шестой предусматривает… — Емельянов неторопливо надел очки, поднес лист бумаги к глазам. — «Обе Высокие Договаривающиеся Стороны, — начал он читать, — согласны в том, что в случае, если со стороны третьих стран будут иметь место попытки путем вооруженного вмешательства осуществлять на территории Персии захватную политику или превращать территорию Персии в базу для военных выступлений против России…»[53] — Емельянов снял очки и закончил своими словами: — Короче: мы имеем законное право ввести войска. Сейчас настала необходимость осуществить это право. Мы с вами присутствуем здесь для того, чтобы скоординировать план предстоящей военной операции, осуществить которую предстоит через несколько дней.
Командование округа, — продолжал генерал, — недавно было проинформировано о том, как немецко-фашистская разведка создает на территории наших соседей плацдарм войны против СССР. К нам засылают крупных агентов под видом беженцев, железнодорожников, мор. яков, эпроновцев, кого только можно придумать, с заданиями вплоть до политических диверсий, до наглой и неприкрытой организации крупных вооруженных банд. Одну такую банду — Аббаса-Кули — удалось активизировать и, очевидно, снабдить деньгами и оружием некоему «эпроновцу» Белухину. Есть слухи об организации других, более мелких банд именно в нашем районе. Основная цель создания таких бандгрупп — вносить дезорганизацию и смуту, препятствовать переброскам воинских грузов по железной и шоссейным дорогам. Вот здесь, — генерал подошел к карте, провел указкой вдоль линии железной дороги от Ташкента до Красноводска, — главный объект наших забот, О котором мы должны помнить ежедневно и еженощно. И не менее важные объекты — Кизыл-Арватское и хорошо известное вам Дауганское шоссе. По нашей железной дороге идет эвакуация промышленности Донбасса. В глубь страны мы вынуждены транспортировать не только промышленное оборудование, но и бакинскую нефть сначала, через Каспий, а затем железной дорогой до Ашхабада и Ташкента. В сторону фронта идут эшелоны с артиллерией, снарядами, медикаментами. По этим же дорогам поступает к нам эвакуированное гражданское население с запада. Есть основания предполагать, что в задачу создаваемой «эпроновцем» Белухиным банды входит дезорганизация работы главных в нашем округе транспортных магистралей. Наша первоочередная задача — ликвидировать эту банду в стадии её зарождения… Полковник Артамонов, доложите, что вами предпринято для выполнения этой задачи.
Аким Спиридонович вышел к столу президиума.
— Шесть дней тому назад, — сказал он, — мы послали в пески начальника резервной заставы капитана Рыжакова с разведотрядом. В последнем донесении Рыжаков сообщил, что напал на след банды, но связь прервалась. На поиски Аббаса-Кули и Рыжакова были отправлены в пустыню следопыты-дружинники, прекрасно знающие Каракумы. От них тоже пока нет вестей.