Андрей опустился на раскалённый песок, лег навзничь, увидел над собой лицо старшины Галиева, выражавшее и участие, и тревогу, и насторожённость, и недоверие. Обычно невозмутимый, Галиев пребывал в явном смятении чувств. Было от чего.
Глава 10
АНДРЕЙ САМОХИН
Андрей полулежит на кошме, над которой бойцы его отряда растянули плащ-палатку, прикрывающую его от раскаленного неба. Опустившись на колени, Белоусов перевязывает ему раненую руку, старшина Галиев смачивает драгоценной влагой подушечку от индивидуального пакета, вытирает Самохину грудь и шею. Лицо Галиева непроницаемо.
— Как себя чувствуете, товарищ старший политрук? — слышится голос Белоусова. Гул и звон раскалывают голову. Андрей пытается сесть. Это ему удается не сразу. С трудом отвечает:
— Вполне нормально…
Несколько секунд он сидит не двигаясь, затем говорит Галиеву:
— Доложите обстановку…
Банда разгромлена, товарищ старший политрук. Тридцать человек взяты в плен, но главарю из-за предательства нашего проводника Хейдара удалось скрыться.
На слове «предательство» Галиев сделал ударение и замолчал, наблюдая, как отреагирует Самохин. Тот ничем не выразил своего отношения к такому ЧП, негромко сказал:
— Продолжайте…
— Убиты красноармейцы Шитра и Самосюк, ранены четыре человека. (Галиев перечислил фамилии.) Прорвавшиеся бандиты пытались сделать налёт на Гамезу. Тому удалось отбиться, но почти все бочонки с водой пробиты пулями. Часть верблюдов, напуганных стрельбой, разбежались. Три лошади вышли из строя — две убиты, одна ранена. Положение в отряде капитана Рыжакова очень тяжёлое…
Андрей напрягал все силы, чтобы внимательно слушать. По опыту он знал: слабость и головокружение от потери крови, звон в ушах и сухость во рту — все это лишь начало, скоро придёт нестерпимая боль.
— Что у Рыжакова?
— Раненые у него больше суток оставались на солнцепёке. Аббас-Кули прижал их огнём к барханам, головы не давал поднять. Сам капитан ранен, подойти к вам не может. Рации не работают: у капитана разбита пулей, у нас село питание. Я выпустил голубей с донесением на комендатуру, сообщил координаты.
— Что с женщинами? Сколько их? Как ведёт себя Дурсун — дочь Хейдара?
— Женщин восемь человек, видимо, из разных аулов. Дурсун молчит. Фатиме, жена Барата, сказала, что Дурсун поклялась отомстить за отца. Вместе с Фатиме внучка аксакала Али-аги — Гюльджан. Женщины истощены и запуганы. Боятся мести бандитов.
— Окажите им помощь. Дайте воды и накормите.
— Слушаюсь…
И снова Андрей уловил пытливый недоверчивый взгляд Галиева, с точки зрения которого только благодаря попустительству начальника отряда старшего политрука Самохина совершил предательство проводник Хейдар: угнал двух лучших коней, спас главаря банды.
— Проводите меня к капитану Рыжакову, — попросил Самохин, не собираясь пока рассеивать тяжкое недоумение старшины да ещё кое-кого из рядовых пограничников.
С трудом преодолевая слабость и боль, Андрей с помощью Белоусова поднялся в седло, выехал вместе с Галиевым на гребень бархана, увидел далеко на горизонте две или три неясные точки, маячившие в густом, словно прозрачный сироп, текучем мареве: то ли остатки банды продолжали следить за отрядом, то ли уходили в глубь пустыни Хейдар и Аббас-Кули.
У Самохина на лице отразилось такое удовлетворение, что Галиев, давно собиравшийся задать мучивший его вопрос, набрал уже воздуха в легкие. Но Андрей, тронув коня, и на этот раз уклонился от разговора. Именно сейчас было важно, чтобы все видели и недоумение старшины, и пытливые взгляды солдат. Слух о том, что проводник Хейдар спас главаря бандитов Аббаса-Кули, должен распространиться как можно шире. Тот, кто будет проверять, естественно, станет спрашивать очевидцев…
«Ладно, старшина, — весело подумал Андрей, — придёт время, всё узнаешь, а пока, что ж, попереживай, для службы это даже полезно…»
Они проехали несколько десятков метров, спустились к месту расположения отряда Рыжакова. В широкой впадине так и лежали на своих местах обессиленные зноем люди, еще недавно занимавшие круговую оборону. Ближе к Андрею десятка полтора орлов терзали убитую в перестрелке лошадь. Лишь в последний момент, когда Самохин и Галиев приблизились к ним вплотную, орлы тяжело взлетели, шумно хлопая крыльями, зловеще вытягивая шеи с крючковатыми клювами, подбирая сильные когтистые лапы.