— Идут, — сказал Губин и облегченно вздохнул.
На площадь выехала бричка, правила ею Анна Кучера. Агент увидел Яроша и сказал тихо:
— Ликвидируйте его на обратном пути.
Анна молча кивнула.
Ярош подошёл к бричке, протянул билет.
— Поезд отходит через пятнадцать минут. Ты подвезёшь меня, Анна?
— Конечно, дядя Ярош.
— Тогда я папирос куплю, ты подожди.
Агент шел по перрону. Остановился у шестого вагона, протянул билет проводнику. Поднялся в вагон. Загудел паровоз, вагоны дернулись и медленно поползли вдоль вокзала.
— Всё, — сказал Губин, — поехал наш красавец.
Ярош подошёл к бричке, легко запрыгнул на козлы.
— Слезай, Анна.
— Почему? — не понимая, спросила она.
Ярош крепко взял ее за руку.
— Сиди тихо, ты арестована.
Анна на секунду отвела глаза и увидела Тамбовцева и троих пограничников, идущих к бричке.
А война уходила. Все дальше и дальше на запад. Но еще впереди была последняя военная зима, а потом уж весна Победы. Война откатывалась, а на границу выходили наряды. В любую погоду, в любое время.
И, как всегда, был чёток боевой приказ:
— Приказываю выступить на охрану государственной границы Союза Советских Социалистических Республик…