Силы покидали с каждым таким прыжком. Все-таки последний раз мне приходилось есть несколько дней назад. Я осознавал, что шансы победить уменьшаются. Но тогда я думал лишь о том, что необходимо закончить бой как можно скорее. И не потому, что приближалась буря. Я забыл об упавшем камне. Как только я пробил защиту цура и почувствовал, что за ней скрывается мясо, мной овладело лишь одно желание – добыть пищу.
Пришлось уклоняться от нападения зверя, занесшего на меня ядовитый хвост. Я прыгнул на его круп, однако не смог удержаться. Отскочив подальше, припал к мхам. Тогда о себе дал знать бок, сильно ноющий после первой успешной атаки цура, ударившего меня наростом на лбу. Слабость же продолжила захватывать конечности. Дыхание тяжелело не только от песка в воздухе. Цур воинственно встал на дыбы. Если бы не ветер, то я услышал его клич.
Наставник говорил, что тот, кто слабее, тот всегда проигрывает. Тот мясо для другого. Но почему я стал самым удачливым охотником, заработав себе иммунитет от попыток изгнать меня из племени на виду у всех? Я всегда охотился не так, как остальные. Исходя из того, что на самом деле все вокруг сильнее меня.
Цур встал на все свои ноги и вновь побежал на таран. Если бы я продолжил бой, как обычный охотник, то на этой атаке все и закончилось бы.
В этот раз цур слишком сильно опустил голову вниз, видимо из-за того, что нас разделял всего один мой прыжок и он рассчитывал, что я не успею увернуться. Да, он чувствовал слабость. Но, собрав все оставшиеся силы, я выпрыгнул в сторону и чуть вперед, зацепив когтем боковой глаз цура. В отместку он сумел ударить налобной пластиной мой хвост, из-за чего меня немного закрутило в сторону. Но этот маневр даже помог мне. Не пришлось делать второй прыжок. Хвост цура оказался прямо перед мордой. Я рубанул по нему. Кончик отлетел в сторону, из раны брызнула кровь, сворачивающаяся на песке в зеленые сгустки.
Неожиданный ответ застал цура врасплох. Он замотал головой от боли, достающейся от расцарапанного глаза, кажется взвыл. К тому же зверь завертелся на месте, не понимая, что же случилось с его хвостом. Мне лишь оставалось нанести последний удар. Поймав момент, я вновь запрыгнул на шею цуру и с упоением вонзил свои когти поглубже, оставив новые раны.
Добыча задышала тяжелее, перестала метаться и осела. После того, как я нанес еще несколько ударов, у цура окончательно подкосились ноги. Сильная добыча оказалась поверженной более слабой. Охота удалась. Мое тело же умоляло поесть. Запах свежего мяса, крови вскружил голову, будто это мхи снова манили к себе.
Ветер же поднимал слишком много песка в воздух. Я обернулся. Буря спустилась со склона и находилась на полпути к озеру. Голод тянул к цуру. Но вдруг любопытство потянуло сильнее в сторону берега. Впервые в жизни что-то смогло отвлечь меня от пищи, от возможности избежать голодной смерти. Меня тянуло к неизведанному. Манящему своей запретностью и возможностью изменить уклад эзхов.
Сглотнув, я уже было хотел развернуться в сторону озера, когда заметил еще одно движение выше по склону. Из-за поднятого в воздух песка я сначала не разглядел, кто же еще решил спуститься к пиршеству. Но мой мир не приемлет слабости. Я попятился. Спускающийся силуэт не бежал стремглав ко мне. А значит, не хотел атаковать, лишь отобрать пищу. Что ж. Я согласился на это. Главным оставалось то, что Ярго не смог убить меня, испытав цуром.
И чем ближе становился силуэт, тем отчетливее он проявлялся из пыли. Я медлил, а затем вовсе расслабился. Ко мне спускался еще один эзх. В той ситуации это было не так уж и плохо. По крайней мере с ним можно было договориться на счет доли в Охоте. Я уже различал его узоры на теле. Они хаотично перемещались. Эзха напугало падение камня.
Я тоже стал перемещать и изменять свои узоры, завязывая разговор. Эзх должен был видеть это, но он проигнорировал мою попытку разговора, неожиданно напрыгнув. К счастью, он не рассчитал прыжок, и я увернулся. Сдавленный стон вырвался из глотки. Каждое движение сопровождалось тяжелеющей усталостью.
– Здесь хватит нам двоим.
– Готовься умереть.
Он вновь выпрыгнул. Теперь у эзха получилось достать меня. Мы сцепились. В близкой борьбе я почувствовал, что и противник не самый свежий, что и он давно не ел. Я воспрял, продолжая сопротивляться попыткам убить меня.