Видимо, и существо ощутило нашу общность, неуверенно протянув мне предмет с водой. Осторожно забрав предмет из маленьких конечностей существа, я повертел его в руке, а затем перевернул над собой. Вода хлынула на морду струей ручья, залив глаза и пасть с ноздрями. Я зашелся в нескончаемом кашле. Спазмы колотили изнутри, как будто вода проникла не туда, куда следует. Тело во всю старалось выпроводить неправильно полученную воду. Придя в себя, я заметил, что существо издает странные, повторяющиеся звуки. Они звучали намного мягче и звонче тех, что оно рождало раньше, казавшись приятнее на слух.
Я протянул предмет с водой обратно. Однако существо не взяло его, слегка подтолкнув в мою сторону. Видимо, хотело, чтобы он остался мне. Почудившаяся благодарность сделала меня легче. Подскочив из-за нахлынувших чувств, я отошел, чтобы изучить предмет получше. Он был вытянут, имел округлую форму с одной стороны и только одну дырку с другой.
Существо поползло на передних руках к оболочке, занявшись ею. Видимо, все же в нижних конечностях оно либо не нуждалось, либо они пока не окрепли, либо что-то еще. В итоге, так и не разобравшись в предмете, я решил снова поспать.
По пробуждении буря практически прошла. Снаружи ночь теряла последние силы. Еще немного, и Охота станет возможной. Следовало раздобыть больше еды для себя и существа, к тому же, не забыв про племя.
Существо же, увлеченное теперь потрошением своей оболочки, не обращало на меня внимания. Оно взяло кость сидящего рядом эзха и водило ей по пыли около себя, иногда переводя взгляд с пола на оболочку и продолжая копошиться в ней дальше. Потянувшись, я решил рассмотреть новое непонятное для меня занятие поближе. Зверь поднял на меня взгляд, что-то прошелестел и вернулся к делу. Я сел поодаль, рассматривая узоры на полу.
Кость в руках существа выводила все новые и новые закорючки, собирая все их в единое большое сплетение. Оно, получая этот узор, читало его, а затем, косясь, возвращалось к оболочке. Такое поведение удивило. Существо могло создавать и понимать узоры, но только свои. Мои же оно игнорировало, а я, глядя на то, что выходит из бороздок от кости в пыли, не понимал узоры существа.
Но само их существование вселяло в меня надежду. Значит, находились новые способы пообщаться друг с другом. И я долго сидел, наблюдая за ширившимися линиями. Процесс настолько заворожил, что, кажется, затянул до потери связи с жизнью. Очнулся только тогда, когда существо отложило оболочку и взяла новый предмет с водой. Узор на полу оно уже частично стерло, сильно изменив. Однако ничего знакомого в нем я не разглядел.
Показалось, что стоит нарушить молчание.
– Сюда.
Высказавшись, я вновь задвигал узоры на своем теле. В этот раз существо более внимательно отнеслось к попыткам пообщаться. Оно снова что-то прошелестело, но я вновь ничего не разобрал.
Посидев так друг напротив друга, я ощутил не только грусть от безуспешности попыток наладить понимание, но и странное, молчаливое единение с этим непохожим на меня существом. Непредназначенное для моего мира, оно, несмотря на это, казалось мне более похожим на меня, чем любой из эзхов. Полное тайн и загадок, имевшее знания, схожие с моими. Но оно доказывало, что умом тягаться с ним бесполезно.
В одно мгновение существо вдруг стерло узор, взяло кость и начало по новой. На этот раз линии выходили более плавными, а на песке появлялся не один большой узор, а несколько поменьше, на расстоянии друг от друга. И снова ни одного знакомого разворота линии. Когда существо закончило, оно уставилось на меня, выжидая. Я лишь фыркнул, чувствуя себя неудобно и глупо, потому что узор оставался просто скоплением линий. Существо вновь склонилось над узорами, соединив один из них с другим. Снова непонятно. Тогда оно открыло предмет с водой и вылило несколько капель на крайний узор. Вода собиралась в одну каплю на его границах, а намокшая пыль не давала ей разлиться дальше. Я удивленно наблюдал за этим. Что существо хотело этим донести? Зачем оно создало на полу маленькое озеро?