Потерпев полное поражение на железнодорожном мосту, гитлеровцы решили попытать счастья на окраине города, у села Пралковцы, и стали переправляться там через Сан. Но и там, у Пралковец, пограничники заставы, которой командовали лейтенант Жаворонков и политрук Молчанов, не только отбили вражеский натиск, но и завалили фарватер Сана трупами гитлеровцев. Тяжело раненный политрук Молчанов залег в окопе у пулемета и, пока не была отбита атака гитлеровцев, не прекращал огня.
Пограничный наряд, ведущий боевое наблюдение в тенистом парке под, Замковой горой, заметил, что через Сан на резиновых лодках переправляется группа людей, одетых в гражданскую одежду.
Политрук Александр Тарасенков немедленно сообщил о появлении неизвестных майору Тарутину, командующему Перемышльским пограничным отрядом.
— Отогнать или захватить живьем! Но огонь первыми не открывать! — так дословно прозвучал приказ Тарутина.
Старший лейтенант Бакаев вместе с политруком Тарасенковым возглавляют группу пограничников, направленную вслед за неизвестными нарушителями.
Пятнадцать пограничников пробираются сквозь заросли березы и дуба. Они приблизились к аллее, усаженной высокими кедрами. Аллея круто идет в гору. Они пересекают ее, попадают на аллею лип и, миновав развалины старинного замка королевы Ядвиги, слышат шум и пение на веранде летнего ресторана, расположенного на склоне Замковой горы.
Звон бокалов и хриплые выкрики «хайль Гитлер» окончательно развеивают все сомнения: это не беглецы от гитлеризма, а матерые горлорезы переправились на советский берег и, будучи твердо уверены в исходе войны, оккупировали летний ресторан. Они пьют и гуляют в нем, чувствуя себя точно так же, как и в других завоеванных странах.
Пограничники полукольцом охватывают ресторан, и командир отделения Копылов, выдвинувшись вперед, требует, чтобы гитлеровцы сдались.
Верзила в зеленой шляпе с фазаньим перышком, прищурив глаза, некоторое время тупо смотрит на Копылова, а потом, выбросив небрежно на перила барьерчика черный автомат, дает короткую очередь.
Одна из пуль пробивает Копылову левое плечо. Он падает под старую липу.
И тут шквал меткого огня пограничников карает пирующих нарушителей.
Скрываясь за толстыми стволами старых лип, пограничники ведут огонь по ресторану. С треском лопаются бутылки с шампанским, звенят бокалы. Незваные посетители ресторана пытаются запрятаться за стойкой буфета, за барьерчиком, но пули, прошивая фанеру, находят их повсюду.
Вскоре трупы диверсантов потоком застилают площадку летнего ресторана.
Наступает полдень. Радио приносит из Москвы в дымный, пылающий Перемышль невеселое слово: «война». Все становится ясным — отныне возврат к мирным дням возможен только после окончательного разгрома врага.
В тот день пограничники были единственной военной силой в Перемышле, потому что регулярные части гарнизона незадолго перед вторжением ушли на маневры. Именно поэтому, теснимые во много раз превосходящими их отборными гитлеровскими, войсками, бойцы и офицеры пограничной комендатуры Перемышля вынуждены были к вечеру кое-где местами отойти от набережной. Ведя жестокие уличные бои, первые уличные бои Великой Отечественной войны и предвестники будущих трудных схваток на улицах Одессы, Севастополя и Сталинграда, пограничники Перемышля к вечеру получили приказ отойти на перегруппировку в район городских кладбищ. Связь со штабом к этому времени уже оборвалась, защитники Перемышля еще не знали тогда, что по приказу, полученному из Львова, основные силы еще в 14.30 отошли на юго-восток, в район Нижанковичей.
Около кладбища остатки маневренной группы под командованием старшего лейтенанта Паливоды соединяются с бойцами комендатуры, которых привел политрук Тарасенков. Сюда же собрались одиночные бойцы и офицеры из гарнизона, не ушедшие на маневры, и железнодорожники, и покинувший город одним из последних удивительно мужественный человек, секретарь городского комитета партии товарищ Орленко. Были здесь и заведующая краеведческим музеем города, ставшая медицинской сестрой, и работники советских учреждений. В общей сложности собралось около 230 человек, способных владеть оружием. Все они были сформированы в сводный пограничный батальон. Его костяком стала городская пограничная застава лейтенанта Потарыкина.
К вечеру приехал на машине генерал-майор регулярных войск. Он внимательно выслушал доклад о том, что происходит в городе. Во время доклада ветер принес из дымного Перемышля звуки пулеметной очереди. Позже выяснилось, что это вели огонь из ДОТ'а по гитлеровцам, все еще стремящимся овладеть мостом, четверо храбрецов-пограничников, засевших там по приказу старшего лейтенанта Бакаева.