Аккуратно обтер сапоги у порога, поднялся на крыльцо и остановился. У входа на мраморной доске блестели золотые буквы: «Застава имени Героя Советского Союза ефрейтора Семена Пустельникова».
Хлопнула дверь. На крыльцо выскочил долговязый парень в ушанке, но без шинели, с красной повязкой на рукаве. Он окинул вновь прибывшего чуть насмешливым понимающим взглядом, подождал несколько секунд, затем проговорил:
— Ну, что ж ты? Докладывай. Откуда явился? Солдатик хлопнул белесыми ресницами, потоптался на месте и с достоинством сказал:
— Тульские мы. Из колхоза приехал.
Дежурный подавил смешок.
— Приехал. Звать—то тебя как?
— Волков. Иван.
— Ты, Волков Иван, докладывать должен по уставу: «Товарищ дежурный! Докладывает рядовой Волков. На заставу прибыл». Понял? Разве не учили тебя на учебном пункте?
— Учили.
— Так докладывай по уставу.
Рука солдата неумело потянулась к виску. Дежурный укоризненно покачал головой.
— Эх ты, тульский! Иди уже. Да в следующий раз про устав не забывай. Понимать надо, куда служить приехал,— и он кивнул головой на мраморную доску с золотыми буквами.
Первое, что увидел Волков на заставе, — написанный масляными красками портрет солдата в дубленом полушубке с ефрейторскими погонами на плечах. Лицо солдата было совсем обыкновенное, спокойное, даже чем—то похож он был на Ивана Волкова. Полные добрые губы, большие, чистые глаза, широкий нос. И только между бровей притаилась чуть заметная морщинка. Она говорила о мужестве, решительности и упрямстве нарисованного на портрете человека,
— Кто это? — поинтересовался Волков.
— Это, брат, наш правофланговый Семен Пустельников.
— Ишь ты. И портрет нарисовали. Он — что, у вас на заставе служит?
Лицо дежурного посуровело, улыбка сползла с губ.
— Служит. Теперь уже бессменно, — сказал он серьезно.
Волков больше не стал расспрашивать. Что ж, если служит тут, значит представится случай и познакомиться с ним. Видать, отчаянный парень, если в таком почете.
Дежурный приказал прибывшему повесить шинель на вешалку, провел в казарму и указал свободную койку:
— Вот тут и жить будешь. Устраивайся. Ребята, принимайте гостя,— бросил он солдатам, находившимся в казарме, и, усмехнувшись, добавил: — Они тульские будут.
Обитатели казармы столпились вокруг новичка. Завязался обычный в таких случаях разговор. Среди присутствующих оказался даже «почти земляк» Волкова.
— Из какого колхоза? — поинтересовался он.
— Имени Кирова наш колхоз называется, — ответил Волков.— У меня там мама осталась и брат — на год меня моложе. А старший в армии служит.
— Батя тоже в колхозе работает? — спросил «почти земляк».
— Батьки нет у меня. Еще в финскую войну погиб...
Помолчали. Волков наконец решился задать давно уже мучивший его вопрос:
— Ребята, а граница отсюда далеко?
— Да вон она, — откликнулось сразу несколько голосов, — из окна видать. Гляди — два столба стоят. Который и красную и зеленую полосу — это значит наш, Советский, а тот — заграничный. Понял?
Глаза у Волкова еще больше округлились. Он не понял.
— А—а забор где же?
— Какой забор? — удивились солдаты.
Волков объяснил. Он представлял себе границу обнесенную забором, с крепкими воротами. На воротах — железный замок, ключ от которого хранится в кармане у самого главного начальника заставы. Ведь граница на замке.
Последние слова солдата потонули в громком хохоте. Хохотали все — рядовые, ефрейторы и сержанты, — а самый молодой, скуластый, с раскосыми глазами солдат даже присел на корточки — так ему было смешно.
— Как же тогда границу охранять? — не унимался дотошный Волков. — Это ж сколько вас надо на той границе выставить, чтобы нарушителя не проворонить? Выходит, через каждые десять шагов — и солдат, опять десять шагов — опять солдат?
Новый взрыв хохота потряс казарму.
Услышав необычный шум, в дверь заглянул начальник заставы капитан Охримчук. Пограничники вытянулись по стойке «смирно», все еще давясь от смеха.
— Вольно! — скомандовал капитан.— Что тут у вас происходит?
— Да вот новичок один приехал, замком от границы интересуется, — скороговоркой доложил аккуратный, подтянутый старший сержант Егоров.
— Спрашивает, где ключ от того замка хранится,— ехидно ввернул кто—то из—за спины сержанта. Выслушав доклад Волкова о прибытии, капитан улыбнулся.