Барс опускает и снова поднимает больную лапу, доверчиво по-собачьи жмурится. На животе сквозь шерсть выделяются три розовых оттянутых соска. Виктор понял, что зверь просит пощады. Он едва заметным движением отвел ствол автомата чуть в сторону. Словно говоря: «Понял я тебя, человек», барс моргнул вторично. Теперь он смотрел на воина со смертоносным оружием почти жалобно.
— Стреляй! Стреляй же! — плачущим голосом шепчет Стерлигов. — Разорвет…
Виктор стоял изваянием.
Барс, не спуская глаз с пограничников, медленно, как бы прося разрешения, взял зубами добычу, повернулся и исчез за поворотом.
— Уф-ф! — шумно выдохнул Белобородов и вытер ладонью со лба капельки холодного пота. Поднялся на ноги Стерлигов. Его зубы выбивали мелкую дробь.
— А он не вернется? — у Игоря изменился голос, руки дрожали.
— Не вернется, — уверенно ответил Виктор, словно сам всю жизнь был укротителем хищных зверей. — Зачем ему это?
— А если бы он напал?
— Вот видишь, не напал, — ефрейтор улыбнулся углом рта. — Звери тоже боятся смерти… Ну, а если бы, то вот он, — Виктор поправил автомат.
— А ты напугался? — заглядывая ефрейтору в лицо, спросил Игорь.
— Как ты думаешь? Напугался, конечно. Я ведь с барсом на таком расстоянии тоже впервые встретился… А вот оружие, Игорь, надо держать крепко. Нельзя его на границе выпускать из рук.
— Споткнулся я о камень, — Стерлигов посмотрел под ноги. — Вот об этот, наверное…
— Возможно, — согласился ефрейтор, и Игорь не понял, поверил ему старший наряда или просто не захотел упрекать в трусости.
— А ребенок, где кричал ребенок? — не унимался он с вопросами.
Ефрейтор опять скупо улыбнулся.
— Это так кричал козленок. Из отары его барс выхватил. Потом чабаны стреляли…
Пограничники не прошли и ста метров, как вновь увидели барса с козленком в зубах. Он ковылял по краю высокой скалы, удаляясь от дозорной тропы вправо к вершинам гор. Прежде чем скрыться за гранитными глыбами, зверь остановился, положил добычу и издал мощный рев.
— Грозится еще, тварь, — сказал, осмелев, Стерлигов и потряс автоматом в сторону утеса. — Вот я тебе!
— Не отвлекайся! — сухо бросил Виктор напарнику и широко зашагал по тропе. Рев хищного зверя он перевел по-своему: «Спасибо вам, люди!».
Месть
уткий сон чабана нарушило шуршание шарахнувшихся в сторону овец. Ораз схватил двустволку и, на ходу нахлобучив тельпек, выскочил из палатки. От догоревшего костра к нему метнулся крупный белый пес. Он злобно рычал, шерсть на спине стояла дыбом, но хвост был прижат. И по тому, как пес теснился к ноге хозяина, чабан понял, что отару опять навестили волки. Первый их налет в эту зиму был две недели назад, в ту ночь, когда на землю падал мокрый снег с дождем. Вот тогда-то они и испортили полуторагодовалого пса. Акбай, смело бросившийся в драку, узнал волчью хватку. Перекушенная передняя лапа и вырванный клок шкуры на боку сделали свое дело. Молодой пес впервые испытал дикую боль, и у него появилась трусость.
Волки после этого подходили к отаре дважды, но уже не было такой силы, которая могла бы заставить Акбая схватиться с ними. Чабан после каждого налета хищников не досчитывал по два ягненка. И вот волки пришли в четвертый раз.
Ораз закрыл глаза, чтобы привыкнуть к темноте, а когда открыл, то заметил у ближайшего бархана удалявшуюся с добычей четверку серых. Он выстрелил дуплетом, заранее зная, что картечь не достигнет цели, зло плюнул, широко шагнул к привязанному ишаку, но, взглянув на его понурую морду, безнадежно махнул рукой и побежал в темноту. Примерно через полчаса, кляня на чем свет стоит волков и аллаха, пастух вернулся к костру. Все это время Акбай, прихрамывая на переднюю лапу, не отставал от хозяина, но и не забегал вперед.
— Ну, а с тобой что прикажешь делать? — произнес Ораз, подбрасывая в костер кривые палки саксаула.
Белая, с опаленными боками собака подняла с земли голову, моргнула и опять положила ее на песок, не сводя глаз с хозяина. Акбай лег рядом с ней, пристроив морду на ее шее.
— Жалко? — теперь Ораз обращался к молодому псу. — И мне ее жаль. А что поделаешь? Старая она, вот и пристает к ней болезнь разная.
Ораз вынес тулуп и, бросив его возле костра шерстью вверх, прилег. Собаки внимательно следили за его движениями.
— А если подойти к этому вопросу по-человечески, то тебя, Акганжик, надо прикончить. Сама мучаешься и сына заразить можешь. Смотрел тебя ветеринар? Смотрел. Сама знаешь, не помог и болезнь не определил. Это он посоветовал тебя того… чтоб от греха подальше.