Я ее быстро приветствую. Вхожу, сажусь за свой стол и продолжаю работать над тем же, над чем работал вчера. Мой мозг не хочет выполнять свои обязанности, и всё же я действую, как машина, видимо, потому, что этим я занимаюсь каждый день. Это сила рутины моего беспокойного ума, которая справляется даже с возможной неполноценностью работы.
- Кокуто, насчёт информации, которую ты мне вчера дал.
До меня доносится голос Токо-сан.
- Ага, – лениво отвечаю я.
- Это насчёт той многоэтажки и её жильцов. Помнишь, ты немного злился после того, как накопал информацию только на тридцать из пятидесяти семей, но на самом деле это всё. Оставшихся записей просто не существует. Поэтому ты смог найти только их имена и семейные древа. Эти семьи – чистая выдумка. Я сама пробовала искать, но просмотрев четыре раза добытую информацию, сдалась. Они просто воспользовались записями о людях и семьях, которые уже много лет как отправились на тот свет.
- Ага, – повторяю я.
- И все они в восточном здании. Не знаю, что творится, – она обрывает себя на полуслове, неожиданно хмурясь от раздражения, как если бы по ней полз жук.
Она бормочет только одну фразу, которая возвращает меня в реальность
- Кто-то идёт.
Она быстро достаёт что-то из шкафчика в столе, нечто, похожее на кольцо, сделанное из травы. И бросает мне.
- Держи при себе и не задавай вопросов, – беспокойно объясняет она. – Не надевай. Не привлекай внимания. Ничего не трогай. И не глазей по сторонам. Если всё сделаешь правильно, наш незваный гость уйдёт, не заметив тебя.
Напряжение в её словах заставляет меня не задавать вопросов, и, уловив резкость происходящего, я следую её указаниям. Кольцо – дилетантская работа, но, тем не менее, я сжимаю его изо всех сил, как будто это сможет искусственно усилить тот эффект, который оно должно производить. Я встаю у стены за диваном, на котором часто лежит Шики, и жду.
Немного погодя, мы оба слышим отчётливый звук шагов. По лестнице этого недостроенного здания поднимается индивид с подчёркнуто размеренным шагом – возможно, он это делает намеренно. Шаги не останавливаются, а вместо этого идут прямо в офис, и вскоре сюда заходит человек, одетый в красное.
Поразительно светлые волосы и голубые глаза мгновенно выдают в нём приезжего, а его острые, чёткие черты лишь усиливают это впечатление. Движениями он напоминает шоумена: изысканные, отточенные, с хорошо отмеренной дозой театральности. Я бы сказал, что ему чуть больше двадцати, по национальности, очевидно, европеец, скорее всего немец. Красный плащ довершает иллюзию того, что он только что сошёл с иллюстрации Викторианской эпохи. Войдя, он сразу же жестом приветствует Токо-сан.
- Доброе утро, Аозаки. Давно не виделись. Как твои дела, дорогая?
Его нарочитые манеры звучат даже в голосе, который поднимается и опускается в тех местах, которые он считает драматичными. Улыбка полна фамильярности, но в его действиях я вижу нечто змеиное. Человек останавливается прямо перед столом Токо-сан. Она обращает на него холодный взгляд.
- Корнелиус Альба. Могу я узнать, что наследник Аббатства Спонхейм делает так далеко от дома?
- Ну, я думал, это очевидно! К тебе приехал, конечно! Ты была так полезна тогда, в Лондоне, что я подумал, что надо предупредить тебя. Или моя доброта тебя раздражает?
Он широко разводит руки в приветственном жесте и улыбается. Пышность его поведения ярко контрастирует с Токо-сан, которая продолжает создавать атмосферу едва скрытой враждебности. Но мужчина позволяет себе смешок прежде, чем продолжить объяснение.
- И почему бы не остаться? Всё-таки Япония такая прекрасная страна. Современная, но имеет эту изолированную атмосферу «Макондо», именно потому Ассоциация склонна не обращать на неё внимания. Здесь свои семьи, свои причудливые традиции в Магии, как это Онмиодо, которой я не отличаю от Синто, но не важно. Просто прекрасная традиция –тут не принято вторгаться в чужое личное пространство, в отличие от любопытной Ассоциации. Когда случается что-то, идущее вразрез с их правилами, они не вмешиваются, но потом заметают следы, как уборщики. Японцы такие же. Не пойми меня неправильно. Мне это в них нравится. Но я привык совсем к другому, хотя ситуация просто отличная для порвавших с Ассоциацией отступников. Но я тоже часть Ассоциации, так что меня это не касается.
Он смеётся, завершая своё разъяснение, и это уже начинает раздражать.
Думаю, Токо-сан сказала правду. Он не смотрит в моём направлении, кажется, вообще не знает, что я тут. Бросив взгляд на парня, который как пулемёт отстрочил эти слова, Токо-сан, наконец, отвечает:
- Если ты хочешь потрепаться, то можешь идти туда, откуда пришел. Ты вторгаешься в мою мастерскую, так что я могу убить тебя на месте, и никто меня не осудит.
- О, но не забывай, что ты первая сделала это, ворвавшись в мою мастерскую, так что моё дело приоритетнее. В тот раз тебя сопровождал кто-то ещё, и я не знаю, был ли он одним из нас, так что я воздержался от приветствия, которое должен сделать хороший хозяин.
- Так я была права насчёт высотки? Если это ты вплетал Магию в то любительское поле, то, возможно, тебе стоило бы несколько… снизить свою самооценку.
Токо-сан позволяет себе незаметнейшую улыбку, но блондин не воспринимает шутки:
- Ты не видишь его гениальности? Мы создаём наши мастерские и наши святилища как места, отделённые от мира, и наши барьеры созданы, чтобы не впускать глупых людишек, ещё больше сдерживая нас и наши труды. Ты усиливаешь барьер всё больше и больше, строишь стены всё выше, и однажды Ассоциация обратит на тебя внимание. В любом случае, это кто-то заметит - маг или нет. Но это жилое здание – не такое. Его природа скрыта. Этот маленький мир, где мы можем спокойно проводить исследования, недоступен Ассоциации. И насколько я знаю, только один человек мог провернуть такое, его методы далеки от грубого узора неофитов и выскочек.
- О, так ты пришёл за похвалой? За одобрением? Доказать, что ты догнал меня и его? – спрашивает Токо-сан. – Ну, если хочешь, чтобы кто-то отметил твои школярские усилия, то я побалую тебя. Поздравляю, Корнелиус Альба!
Её голос сочится сарказмом.
- Не смей так легко забывать обо мне, Аозаки. Арайя не сравнится со мной. Он должен благодарить меня за кукол в том здании и за мозги, которые я держу живыми и работающими. Без меня он ничто.
Теперь выражение лица человека превратилось в пародию на его изначальное веселье, а молодость, которую он излучал, проходя через дверь, заменилась угрожающим видом.
- Боже, как вырос наш мальчик. Не обманывайся, Альба. Для Ассоциации мы оба отступники, и наши неофитские дни закончились. Что ты тут забыл? Если намерен просто хвастаться исследованиями, оставь их для своего неистового фанклуба, у тебя он точно есть.
- А мы все не меняемся, да? Тогда отложим этот разговор на потом. Твоя мастерская похожа на унылый цирк. Со временем ты вернёшься в то здание, и, возможно, там мы нормально поговорим в более изысканной обстановке.
Он делает паузу, они оба буравят друг друга взглядами, прежде чем он говорит:
- Аозаки, тайджиту у нас.
Глаза Токо-сан дергаются, когда она слышит необычное слово.
- Держите Тайджиту в себе? Вы правда так хотите достичь спирали Истока? Вы полные идиоты, если ставите себя выше других магов и думаете, что сможете справиться с ответом Контр-силы.
- Как я сказал, Контр-сила не вмешается, как и консенсус , из которого исходит её власть. Это не наша выдумка, это просто старый фокус, который мы никогда не раньше не использовали. Всё же мы будем осторожны. Не волнуйся. Твоя Рёги получит всю заботу и внимание, которые ей нужны.
- Что ты сделал с Шики?!
Неспособный сдерживать себя, я кричу, как только слышу это имя. Они оба оборачиваются ко мне одновременно, на лице Токо-сан читается разочарование – я снова выставил себя идиотом. Мужчина в красном недоверчиво смотрит на меня. Чёрт с ним, ещё успею поупрекать себя. Отойдя от шока, он улыбается своей самой широкой улыбкой.