Моя ладонь замерла, кот требовательно мяукнул, царапнув меня за рукав юкаты, привлекая к себе внимание. Но мне вдруг стало не до него. Я взяла газету и быстро пробежалась по колонке глазами.
— Подражатель? — я посмотрела на Токо, чувствуя, как неминуемо и безвозвратно портится мое настроение. — Я не ошибаюсь и не промахиваюсь, Токо. Ширазуми Лио мертв. Если только кто-то не обладает способностью собирать и воскрешать мертвые куски мяса!
Я бросила газету обратно на стол.
— Я знаю, что ты не промахиваешься. Смерть вообще трудно обмануть, знаешь ли, — невозмутимо ответила магичка, пододвигая к себе чашку за маленькую фарфоровую ручку. — Если это подражатель, то этот человек — а говорят об отпечатках человеческих зубов — должен был зубами рвать тело, чтобы отгрызть руку. Он явно очень старался. Для чего — другой вопрос.
— Может, чтобы насытиться? — зло бросила я. — Ты мне не ответила. Кто-нибудь из магов может составить нечто, бывшее некогда человеком, из кусков и заставить его жить? Это возможно?
Облокотившись на спинку дивана локтем, я снова принялась играть с котом, несмотря на раздражение, которое вызвала во мне эта новость. Сначала этот психованный каннибал подстраивается под меня, потом еще кто-то под него, складывалось ощущение, что эта грязная история никогда не оставит нас в покое. Моя ладонь остановилась почти у кончика хвоста и потом снова накрыла черные уши.
— Может, и чтобы насытиться, — согласилась со мной магичка. — Пожирательство, как я уже говорила, редкий исток. Появление в городе второго пожирателя, в принципе, можно было бы посчитать за одну из многих вероятностей и случайностей, не имеющих закономерности. Только вот ему бы понадобился тот, кто сможет открыть его начало. Опять же, Ширазуми недолго протянул после того, как его исток стал поглощать его. Из чего можно предположить, что либо новый пожиратель пробудился буквально на днях. Либо… — Аозаки ненадолго замолчала, что-то обдумывая, — либо хищник умело заметает следы и этот труп — не что иное, как способ привлечь к себе внимание. Что касается оживления порубленного на куски мяса Ширазуми… — она отрицательно покачала головой. — Ты уничтожаешь суть естества. Тело не живет без души. Я уже говорила, что некоторые алхимики могут лечить себя, химически, искусственно ускоряя себе обмены веществ, используя сплавы металлов для заживления костей, скрепляя плоть, мышцы. Но чтобы собрать кого-то по частям…
Токо снова потянулась к чашке, отпила чаю, затянулась от сигареты и только потом продолжила:
— Собрать можно неодушевленный предмет. По тому же принципу создают големов. Ты что, подозреваешь, что Ширазуми Лио мог остаться в живых после удара ножом в грудь?
— Подозреваю? — переспросила я. Перед глазами мелькнули кровавые образы отсеченных кусков тела Ширазуми, с мокрыми шлепками падающих на пол. «Удар ножом в грудь» — какая деликатная форма выражения. — Нет, но мне не нравятся такие совпадения. Еще что-нибудь известно? — я глянула на Токо. — И какие версии?
— Я узнала об этом так же из газет, — Токо пожала плечами, и мне это совсем не понравилось. — Я создала этого фамильяра для разведки и слежки, а поддерживать больше, чем одного, мне трудно. Это магия на стыке моей специализации, в чистом виде я не могу использовать магические цепи. Поэтому я могу либо поддерживать связь с вами, либо заниматься разведкой. Выбирай.
— Возможно, в данном случае, я предпочла бы разведку…
Схватив пальцами кота за ухо и быстро отпустив, когда он попытался цапнуть меня когтистой лапой, я хмурилась все больше. Это не просто подражатель, это, как минимум, тоже пожиратель, который решил, что он — Ширазуми Лио. Пожиратель… С тем же истоком, с тем же почерком?
Я успокаивающе почесала разыгравшегося кота за ушком и погладила по всей длине до самого хвоста, закрутив его пальцем в кольцо.
— Так… Теперь проблема №2, — смяв очередную сигарету и утопив ее в чашке, Токо сняла очки и положила их на стол, сбрасывая с себя образ домохозяйки. — Я так понимаю, ты хочешь взять в руки дело о безумном мастере? Который невероятным образом обходит камеры наблюдения, свидетелей и помешан на масках в буквальном и метафорическом смысле. Беру свои слова назад. Человек стал чудовищем. Ёкаем.
— Да, — с ее новостями у меня почти вылетело из головы всё, о чем я сама хотела с ней поговорить, — и мне интересно, как такое могло с ним произойти.
— Действительно интересно. Как думаешь, это произошло с ним уже после первого убийства? Как там Микия говорил? Убиваешь лишь однажды и себя самого?
Я пожала плечами. Микия любит звучные метафоры. Впрочем, я сама, кажется, говорила ему нечто подобное.
— Когда мы встретили его впервые, он был еще человеком, хотя вина за убийство его жены уже разъедала его изнутри. Это могло толкнуть его в безумие, к новым убийствам, но даже безумец не теряет лица так буквально.
— Да, причем это уже даже не безвредный шутник Ноппэра-Бо, это уже настоящий оборотень. У которого, похоже, есть сверхъестественные способности… Возможно, ему кто-то помог открыть в себе такие незаурядные сверхъестественные способности, — откинувшись на спинку, проговорила Аозаки. — Некоторые маги не способны влиять на окружающий мир. Они ограничены в возможностях и действиях, или же наоборот — их сила заключена в манипулировании другими людьми. Помнишь «Слово Божье»? Власть слов.
Я кивнула. Год назад один из учителей Академии Рейен неожиданно оказался первоклассным магом. Даже не магом, скорее таким же как я — обладателем весьма спорной способности, которая могла бы принести много бед, если бы сам Курогири Сацки не был так слаб перед собственным могуществом. Его пример был интересен еще тем, что он не будучи формально магом, тем не менее, заинтересовал Ассоциацию настолько, чтобы попасть в ее черный список. И это всё только усложняло. Учитывая вести из дома.
— Например, человек не обладает большой физической силой, но гипнотизер внушает ему, что он одной рукой способен поднять лошадь, — продолжала тем временем Аозаки, откинув голову на спинку дивана и задумчиво глядя в потолок. — Человек сам уверяет себя в этом и поднимает лошадь. При этом его тело не выдерживает подобной нагрузки. По тому же принципу работает управление словами. Не обязательно знать древний язык, как Курогири Сацки, достаточно просто убедить человека. А если маг при этом обладает способностями, превосходящими способности шарлатанов и экстрасенсов, на выходе может получиться человек, меняющий личины. Это может и не быть истоком. Но вот только подобное насилие над сознанием и душой человека, если это изначально противоречило его основе, может разрушить его. Возможно, поэтому безумие Накамуры Гэндо прогрессировало с такой скоростью.
Оставив в покое кота, я шагнула к столику перед диваном и взяла приготовленный для меня Токо чай. Выглядело это мутное коричневое варево неаппетитно, но я все равно сделала несколько глотков. Раз уж сама Аозаки постаралась.
— На улицах города становится слишком многолюдно, не находишь? — начала я издалека. — Ищейки Ассоциации, Бецалелль со своими големами и уже два маньяка — не то с пробужденным истоком, не то с каким-то его подобием. Слишком много, чтобы между ними не было никакой связи. Микия думает, что весь этот цирк устроен только ради тебя, — я с любопытством взглянула на Токо, которая хоть и выглядела грозно без очков, все же в этом халатике и чашкой чая в руках, не очень была похожа на ту, за которой устроили такую травлю, и чуть погодя добавила: — так, может, прекратишь бегать и примешь участие?
— Ты предлагаешь мне сдаться агентам Ассоциации? Меня под руки отведут на ближайший самолет в Лондон и прямиком в Часовую Башню, где на меня наложат Печать, и вам с Кокуто придется искать новое место работы, — в янтарных глазах магички, казалось, полыхнули языки пламени.
— Я не это имела в виду, — миролюбиво ответила я. Что-то в ее взгляде мне подсказывало, что будь на месте меня кто-нибудь другой, это недопонимание могло стоить ему жизни. Даже халатик с цветочками, что был на ней, неуловимо преобразился. — Я не предлагаю тебе сдаваться в руки Ассоциации. Я предлагаю принять участие в этой игре, даже если она организована с целью поймать тебя. Слишком много фигур на поле, я сомневаюсь, что мне и Микии совсем ничего не угрожает, — я пожала плечами. — Будет справедливо, если и ты в этом поучаствуешь.