Было похоже, что доктор любит поговорить и увлекся — куда уж там до врачебной этики? При упоминании незнакомой болезни я навострил уши. А когда Сига-сенсей стал немного сумбурно и эмоционально, почти в лицах, излагать произошедшее с Накамурой, я почувствовал, что у меня сжимается горло. Я никогда не слышал про этот синдром Капгра, наверное, это действительно очень редкая и жуткая вещь. Я попытался представить себе то, о чем говорит доктор, попытаться пропустить сквозь себя те эмоции, чувства, тот иррациональный ужас, которые испытал Накамура-сан.
И не мог.
— Поэтому, друг мой, шизофрения — понятие весьма спорное и собирательное. Для кого-то и тот симптом, что я описал — бред многоуважаемого Капгра — покажется шизофренией, но я не стал так спешить. За исключением этого маленького нарушения извилины, Накамура был в полном порядке. Поврежденные нейроны, вопреки установившемуся в быту мнению, могли постепенно восстановится, и он стал бы как огурчик, — Сига-сенсей смял окурок и ловким щелчком пальцев отправил его в длительный полет с крыши больницы на голову какому-нибудь зазевавшемуся посетителю или пациенту. Зачесав пальцами несвежую косматую прядь за ухо, он прислонился спиной к парапету и задумчиво поскреб подбородок.
— Что-то похожее было с моей подругой, Рёги Шики, когда она проснулась после комы, — проговорил я, подняв на Сигу-сенсея взгляд. — Только тогда она чувствовала подобное… несоответствие, неузнавание по отношению к себе, — вот почему мастера масок не отправили в тюрьму, а поместили в психиатрическую лечебницу, это заболевание стало смягчающим обстоятельством в его приговоре. Кстати, Дайске был резко против подобного решения, он настаивал чуть ли не на карцере. Вся эта история была грязной с самого начала, и мы вляпались в нее так, что вряд ли скоро сможем отмыться, потому что убийца действительно изначально сам был жертвой. И девушки были бы живы…
— Хм… Рёги Шики? С ней работала Токо-тян, как же… — оглядев меня еще раз, доктор хлопнул себя по бедру. — Ха! То-то я смотрю выглядишь ты знакомым. Ты ж прописался в ее палате, медсестрички с ума от умиления сходили. Я еще в интернатуре тогда был. Точно-точно! Вот только Токо-тян мне и порог ее палаты переступить не дала.
Он на пару секунд задумался, вспоминая все ходившие тогда слухи о необычной пациентке, и в сердцах воскликнул:
— Не, ну что за фигня? Самые интересные случаи уводят из-под носа, пока я пялюсь на чьи-то буфера! Поверь мне, парень, бабы — зло, уже второй раз в этом убеждаюсь.
Я неловко улыбнулся от такой эмоциональности доктора. Похоже, он питал слабость не только к редким диагнозам и встречающимся один на миллион синдромам.
Выпрямившись, доктор зачем-то отряхнул брюки и засунул руки в карманы под белым медицинским халатом.
— Ты ж тоже тут валялся недавно? Передоз «розовеньких» и ножевые ранения. Даже глаз вон потерял. Ох, не стоят они, парень, этого, поверь мне.
Не ожидал, что доктор сложит два и два и вспомнит мои визиты к Шики эти два года и мою собственную февральскую госпитализацию. Я почувствовал себя как-то некомфортно, словно душный августовский ветер неожиданно поменял направление и повеял с откуда-то с Арктики. Все же мои раны не имели ничего общего с специализацией Сиги-сана. Да и как-то привык я уже, что люди почти не запоминают мое лицо.
— Стоят, доктор, поверьте, — я все же не смог сдержать улыбки. Похоже, я сейчас только что подписался в собственной неадекватности. — Я ни о чем не жалею.
С лирическими отступлениями пора было завязывать. Мне нужно продолжать расследование, поэтому я снова вернулся к теме мастера:
— Сига-сенсей, у Накамуры-сана был странный… приступ. Почему я и хочу поговорить с Кикути-сан, его поведение напомнило сеанс регрессивного гипноза. Словно время для него потекло в обратную сторону, заставляя его проживать какие-то моменты в прошлом. Мне важно понять, до лечения или после это произошло, — я понял, что сказал что-то не то и поспешил добавить: — вашей ассистентке ничего не угрожает. Психиатрия сродни профессии сапера. Я хочу знать, в какой момент это произошло.
Чуть прищурившись на ярком свету, психиатр перестал улыбаться и посерьезнел.
— Никаких других симптомов и признаков психического расстройства я не наблюдал. Юрико объяснила ему, что эффект «маски», который его так испугал, следствие травмы. И он, казалось, все понял. Далее доза снотворного и вахта Юрико-тян. Всё тип-топ — я имею в виду ту ночь, когда убили его жену. Стопроцентное алиби. Возможно, халатность, но… Гипноз? Нет. Гипноз в психиатрии не достиг еще таких ошеломляющих результатов, — усмехнулся он, — воздействие такого уровня — уже магия, друг мой. А если серьезно: единственное рациональное объяснение того, что приключилось с Накамурой — ярко выраженный прогрессирующий психоз. Видимо, он скрывал свои симптомы, пока мог. Это случается не так уж редко.
Забавно. Пальцем в небо, но здесь в самом деле замешана магия.
Ответ доктора лишь подтвердил мои опасения насчет Кикути-сан. Понятно теперь, почему Сига-сан интересовался, для чего мне нужна его ассистентка. В любом случае, это было ее дежурство.
— Похоже, снотворное не подействовало… — пробормотал я. В любом случае уже неважно, по какой причине Накамура не спал той ночью. Началось все с той ночи и с халатности Кикути-сан. Кажется, она это и сама понимала. Но вот только… Даже после увольнения она продолжала с ним работать, Накамура сам мне сказал об этом. Если бы Юрико-сан была уверена в том, что по ее вине погибла жена Накамуры, она вряд ли бы рискнула продолжать.
— Это действительно похоже на психоз. Эти перепады в настроении — от возбужденного состояния до слез… — я постарался акцентировать все на рациональной стороне. Психоз значит психоз.
Невольно я вызвал в памяти наш разговор тем вечером. Через пару часов он напал на Шики, а я сломал ему ключицу ударом деревяшки.
От неприятных воспоминаний протянулась ассоциативная цепочки, вызвавшая у меня новый приступ холодного пота и заставившая сердце подскочить в груди. Я привычно стиснул зубы, задержав дыхание, и постарался погасить зарождавшуюся паническую атаку. Вот дьявол… Ведь ничто не предвещало беды!
Заметив пристальный взгляд доктора искоса, я вздохнул. Кажется, он заметил что-то.
— Извините, возможно, мой вопрос покажется странным, вам известны какие-нибудь методики по преодолению повторяющихся страхов? — прозвучало немного жалко, но я боялся, что меня накроет в самый неподходящий момент, и хотел любым способом решить эту проблему до того, как узнает Шики и это станет возможной помехой в нашем расследовании.
Толкнув дверь ногой, доктор Сига, прежде чем выйти на лестницу, с важным видом произнес:
— ДПДГ. Десенсибилизация и переработка движением глаз.
Даже не слышал про такое.
И уже спускаясь по лестнице, он решил пояснить.
— Давно собирался попробовать. Методик масса. Психотерапией нынче занимаются все кому не лень. Но этот метод довольно любопытен. Это у тебя после ранения в феврале? — он бросил на меня взгляд через плечо. — Реабилитацию проходил?
Я только покачал головой. Ведь я действительно думал, что со мной все порядке, я в норме и больше ничто не будет отравлять мне жизнь. Особенно сейчас, когда все только наладилось.
— Насколько я могу судить, у тебя посттравматический синдром. Страх ведь связан с каким-то конкретным событием? — он покосился на «пациента».
— Да. Пожалуй, их тогда было многовато, этих травмирующих событий, — вынужденно согласился я, зайдя за Сигой-сенсеем в кабинет. Я даже затруднялся для себя определить, что меня ранило больше — пытки Лио или израненная Шики в окровавленной порванной одежде.
— Метод состоит из нескольких сессий, где травматические воспоминания сопровождаются направленным движением глаз. Можно попробовать и другие методы. В любом случае — всё это поправимо.
Оказавшись перед своим столом, Сига-сенсей нарыл под клавиатурой визитку и написал на обратной стороне телефонный номер своей бывшей ассистентки.