… того, кто с такой легкостью сорвал с меня все маски. И едва не заставил поверить, что последняя из них — и есть мое истинное лицо.
Я поддела ножом окровавленный пласт его кожи, и она отвалилась, словно кусок мягкой податливой глины, обнажая другие линии, другую кожу, другое лицо.
Я все еще хотела его убить. Это моя сущность, моя жажда, моя страсть и мой грех — то, что скрыто от посторонних глаз. Но это не мое лицо, это тоже маска. Как та, которую вырезал Накамура — «Шиндзя» — демоницы, которая когда-то была женщиной, но утратила человеческие черты, оказавшись во власти злобы, обиды и жажды мщения.
Мое истинное лицо не знаю даже я, его видит только Микия.
Борясь с омерзением, я смотрела в распадающееся под моим ножом лицо Накамуры, обнажающее за трещинами смерти новую личину. Убивая его лицо, я находила все новые и новые изломанные багряные линии, все новые маски, снова и снова. Но, наконец, я увидела источник. Черная переливающаяся вязь пульсирующих вен чужой магии, пронизывающая слабую душу мастера. Я опустила нож в черное брюшко этого переливающегося паучка, крепко вцепившегося в Накамуру своими множественными лапками, и провернула лезвие.
Лицо Накамуры стало прежним. Грязным и окровавленным, но тем, которое я видела там в уютном дворике его дома. Он был без сознания, возможно, стал «овощем» от моих манипуляций, но он, несомненно, был жив, я сдержала обещание, остальное неважно.
Поднявшись с колен, я с трудом сделала несколько шагов к лестнице и оперлась рукой о бетонную стену рядом с дверью. Моя рана все еще кровоточила, я чувствовала дурноту и головокружение, но всё было уже кончено.
Простит ли он меня?
***
Не знаю, как я оказалась сидящей на бетонном полу. Я закрыла глаза всего на мгновение, но, кажется, прошло гораздо больше времени.
Нужно уходить.
Болезненно поморщившись, я попыталась подтянуть ноги. Внутренности скрутило раскаленным жгутом, и я почувствовала как рот переполняется кровью. Нож, который, как оказалось, я все еще бессознательно сжимала в руке, с противным скрежетом царапнул бетон, и я разжала ладонь, выпуская его из пальцев. Мои пальцы, ладонь, предплечье выше выше запястья покрывали грязные бурые пятна. Оборванная юката вся была пропитана кровью — моей, Накамуры, той неудачливой девчонки, его жертвы. Ее тошнотворный запах укутывал меня с ног до головы. К этому я стремилась? Думаю, да. По крайней мере часть меня была удовлетворена.
Я прикрыла глаза и откинула голову назад, чувствуя, как губы раздвигает противоестественная улыбка.
Всё кончено. Нужно уходить. С минуты на минуту здесь будет полиция. Но мне хотелось посидеть так еще несколько минут, закрыть глаза, уснуть, забыться. Я знала, что это признаки потери крови, и самое последнее, что стоит теперь делать, это сидеть тут с закрытыми глазами, но внизу меня ждало объяснение с Микией, поэтому я медлила. Я не хотела его видеть сейчас. И не хотела, чтобы он видел меня такой.
Но моему желанию не суждено было сбыться. На лестнице раздались шаркающие шаги, тяжелое загнанное дыхание и я поняла, что это Кокуто. Пришел меня остановить. Спасти от самой себя. Простить?
Черт, нужно было убраться отсюда раньше.
Комментарий к 3.8
Инструменты мастера Накамуры: http://www.tatianka.ru/userfiles/images/1283801866.jpg
========== 3.9 ==========
Маги не опаздывают, маги приходят тогда, когда нужно их вмешательство. Так, кажется, говорил маг в одной небезызвестной книжке оксфордского писателя-лингвиста. И, кажется, я пришла очень вовремя.
Как я и предполагала, расклад вырисовывался интригующий. Часовая Башня подразумевалась как само собой разумеющееся, их я даже в расчет не брала. Нет, здесь действовал кто-то другой. Причем по чужой наводке. Напоминало матрешку. Чем больше слоев видимой шелухи я снимала, тем неожиданней и интересней становилось. Последовав совету Шики, я покинула свою безопасную, но изрядно надоевшую нору, и закинула Охотникам наживку, которую они должны были заглотить. Но почему-то этого не сделали, хотя должны были повязать меня и отправить в Лондон под печатью.
Почему этого не произошло? Напрашивался наиболее очевидный вывод: я им не нужна. Точнее не я. Даже Лелль, будь проклята эта стерва, и того активнее предпринимала попытки навредить мне, чем посланные за мной ищейки Часовой Башни. И по той расстановке сил, что я узнала от Шики, из газет, от своих информаторов и слежки, я пришла к крайне любопытным выводам. Не будь Корнелиус мертв, я бы заподозрила, что тут не обошлось без его вмешательства, потому что так филигранно расставить фигуры и при этом остаться в тени — это нужно было обладать врожденным талантом, который, безусловно, был присущ новоизбранному и, увы, уже покойному настоятелю аббатства Спонхейм.
Появившуюся третью силу, которые газетчики записали в подражатели Кровожадному чудовищу, я, по правде, не взяла в расчет. Это могло быть совпадением, провокацией, не укладывающимися в мою схему. Но теперь я поняла, насколько я ошибалась.
И эта ошибка едва не стоила моему помощнику жизни. Уболтав Дайске и заморочив голову парочке сопровождавшим его копам, я едва ли поверила своим глазам, связанным заклинанием в этот момент с моим фамильяром. Пожиратель, оказывается, тоже был тут, более того, им оказался покойник Ширазуми. Это вдребезги разбивало все те догмы, которым мы следовали до этого дня, которые были для нас еще большим абсолютом, чем для науки — ньютоновская механика. Жаль, не получилось пообщаться с ним лично. Очень-очень жаль. В тот момент, что я подошла к оконному проему, оживший пожиратель устремился прочь. Он, конечно же, узнал моего фамильяра, и отправлять кота за ним было бы расточительством, гарантированной потерей. А фамильяр мне еще пригодится.
— Ширазуми Лио. Живой и во плоти. Кто бы это ни сотворил, признаю, ему удалось меня удивить, — я шагнула в оконный проем и огляделась по сторонам в поисках других действующих лиц. Под моими ногами загнанно дышал Кокуто, который как свалился на пол, когда убегал от Ширазуми, так и пребывал в том положении. Вроде бы, даже не погрызенный, но, как всегда, побитый и в крайне нелицеприятном виде.
— Кокуто, — я рывком вздернула парня за шиворот и поставила на ноги. Ну это было громко сказано — на ноги. После пережитого ноги у него до сих пор подгибались и дрожали.
— Т-токо-сан… — Кокуто еще и заикался. Крепко же ему досталось. На старые-то раны еще и повторение, как по нотам. Я быстро оглядела парня на предмет ран, отметила подтеки крови у него на шее, запачкавшим разорванный воротник футболки. Легко отделался. Мог бы уже лежать с прокушенным горлом.
— Ничему тебя жизнь не учит. Вечно в крови, побитый, — прокомментировала я, мысленно отправив фамильяра обследовать весь темный холл, и отряхнула плащ от строительной пыли. — Твой кузен уже здесь, они будут здесь с минуты на минуту, хоть я просила Дайске потянуть время.
— Аозаки-сан, — Кокуто, как всегда, быстро взял себя в руки, голос был охрипший, но уже не дрожал, — вы видели?
— Да. Ширазуми Лио, — я подошла к голой бетонной стене и ковырнула ее ногтем. Рядом замер мой теневой кот. — И Накамура, я полагаю?
— На него охотится Шики, — Кокуто тяжело двинулся к лестнице, хромая на больную ногу сильнее обычного. — Я должен ее остановить.
— Пожиратель все еще где-то в здании, — напомнила я, чертя пальцем невидимые человеческому глазу формулы на бетонной стене. Ну так и есть. Все здание буквально опутано специальной сеткой, позволяющей отслеживать любые перемещения находящихся здесь людей. Достаточно долгий ритуал, который даже за час не подготовишь. — Как и маг, причастный к его возвращению.
— Маг? — Кокуто замер в дверном проеме.
— Просто так из мертвых не возвращаются. Тут не обошлось без мага. Мага не под печатью, наделенного огромной силой и способностью избегать воздействия контр-силы, — я достала из пачки сигарету и прикурила, после чего резким росчерком начертила в воздухе тлеющую руну.