Сейчас мною движет лишь холодок внутри.
– Простите за беспокойство. Это последний вопрос – что вы будете делать теперь? Я могу исцелить рану, которую нанесла вам Шики.
Я не ответила, лишь покачала головой. Кажется, женщина немного нахмурилась.
– Понятно… Есть два способа спастись. Можно просто убежать, а можно уйти в выбранном направлении. Первый называется парением, а второй – полётом. Вам решать, с какой высоты смотреть. Но руководствоваться при выборе чувством вины – неправильно. Следует не выбирать свой путь в зависимости от груза ваших грехов, а нести свои грехи по выбранному пути.
И женщина ушла. Она не сказала мне своего имени, но я знала, что в этом нет необходимости.
…Она, наверное, с самого начала знала, что я выберу. Потому что я не могла летать, а могла лишь парить.
Поскольку я слаба, я не могу сделать то, о чём она говорила. Я не в силах удержаться от соблазна. Вспышка света, которую я почувствовала, когда пронзили моё сердце. Неудержимый поток смерти и биение жизни. Я всегда считала, что у меня ничего нет, но внутри меня ещё осталась одна простая вещь.
Осталась смерть.
Страх, от которого холодок пробегает по спине. Чтобы ощутить радость жизни, я должна прочувствовать всю полноту смерти. Чтобы ощутить всё, на что я до сих пор не обращала внимание. Но у меня вряд ли будет возможность умереть так, как я умерла прошлой ночью. Мне вряд ли стоит надеяться на такой яркий финал. Смерть пронзила меня словно молния, словно игла, словно меч. И я попытаюсь приблизиться к этому, насколько это возможно. Я пока ничего не придумала, но у меня ещё есть несколько дней. И я уже выбрала способ. Думаю, не стоит и говорить, что свой конец я должна встретить долгим падением с места, расположенного высоко над землёй.
Солнце село, и мы покинули заброшенное здание Токо-сан. У Шики квартира рядом, а у меня – в двадцати минутах езды на электричке. Усталость Шики была видна по её неровной походке, но от меня она тем не менее не отставала.
– Ты считаешь, что самоубийство – это правильно, Микия? – внезапно спросила меня Шики безо всякой причины. Её печальный взгляд меня немного растрогал.
– Хм, не знаю. Предположим, я подхвачу вирус, который убьёт всех в Токио, если я останусь жить. Если моя смерть сможет всех спасти, я, наверное, убью себя.
– Что за бред? Это настолько невероятно, что даже в качестве примера не подходит.
– Дай закончить. Я считаю, что сделал бы это, потому что я слаб. Я убил бы себя, потому что мне не хватило бы смелости продолжать жить и восстановить против себя весь Токио. Так ведь легче, правда? Есть смелость, которая нужна на мгновение, и есть смелость, которая нужна на всю жизнь. Сама знаешь, что тяжелее. Как последний аргумент – я считаю смерть бегством, независимо от намерений. Но бывает, что человеку хочется убежать. Я не могу этого отрицать или опровергать, потому что я сам слаб.
Хмм, но ведь получается, что я считаю это допустимым для других, потому что так поступил бы я. Пожертвовать собой в таком случае, наверное, было бы правильно, и такой поступок назвали бы героическим. Но это ошибка. Глупо выбирать смерть, неважно, насколько это благородно или правильно. Как бы это ни было низко и неправильно, надо продолжать жить, чтобы исправить содеянное.
Надо продолжать жить и принимать последствия сделанного. Вот это требует много смелости. Я не думал, что сам смог бы так поступить, да и звучало это слишком напыщенно, так что я решил этого не говорить.
– …Впрочем, неважно… Думаю, каждый решает для себя сам, – расплывчато закончил я, и Шики с сомнением на меня посмотрела.
– Но ты не такой, – сказала Шики, словно прочтя мои мысли.
В этих словах, сказанных холодным тоном, почему-то чувствовалась теплота. Я немного смутился и некоторое время шел молча. Приближался шум главной улицы. Звуки, яркие огни, шум моторов. Волны людей и издаваемого ими шума. Если пройти магазины, станция будет прямо перед нами.
Тут Шики остановилась.
– Микия, переночуй сегодня у меня.
– Что? Чего это ты вдруг?
– Просто так, – ответила Шики и потащила меня.
Остаться у Шики действительно удобнее, поскольку она жила поблизости, но я был против из моральных соображений.
– Да ладно тебе. В твоей комнате всё равно нечем заняться. Скучно будет. Или ты хочешь сказать, что мне там есть чем заняться?
Я знал, что нечем. Я специально сказал это, потому что Шики нечего было ответить… по крайней мере я так думал. Но Шики посмотрела на меня так, будто я в чем-то провинился.
– Клубничные.
-Что?
– Два клубничных Хааген-Даз. Они так и лежат, с тех пор как ты их купил. Сожри уже эту фигню, блин.
– …А ведь и правда покупал.
Да, покупал. Я купил их из-за жары, по дороге к Шики. С другой стороны, уже почти сентябрь – зачем было суетиться…
Впрочем, не стоит морочить себе голову по пустякам. Похоже, мне оставалось лишь подчиниться Шики. Но просто подчиняться было неинтересно, и я решил немножко отомстить.
У Шики есть уязвимое место, и когда я о нём упоминаю, она злится, но ничего не может сказать в ответ.
И хотя моё пожелание совершенно искреннее, Шики до сих пор не вняла моему совету.
– Ну хорошо, я останусь. Но послушай, Шики…
Шики посмотрела на меня.
– Ты не должна так разговаривать, – заявил я с серьёзным лицом. – Ты ведь девушка, знаешь ли.
Шики сердито отвернулась.
Вид с высоты – Конец
Эпилог
Решение идти домой через главную улицу было спонтанным, что для меня большая редкость.
Пока я вяло шагаю через застраиваемую улицу, вид которой меня уже начинает утомлять, кто-то упал. Хлюпающий, ни на что не похожий звук. Очевидно, человек погиб, упав с высоты. Тротуар залило красным. Различить можно лишь тёмные, даже чёрные волосы и белые тонкие хрупкие руки и ноги. А ещё это невыразительное разбитое лицо. В целом похоже на сплющенный цветок, заложенный между страниц старой книги.