– Так ты что, вроде как сбежала?
– Да, думаю только это мне и остается.
…Я был в замешательстве. Выглядела она промокшей. Наверное, не смогла найти укрытия от того дождя, раз с нее вода стекала. Я с некоторых пор не переносил вида промокших под дождем девушек. Наверное, поэтому у меня вырвалось:
– Хочешь на эту ночь у меня остаться?
– А можно…?
Все еще продолжая сидеть, она смотрела на меня полным отчаяния взглядом. Я кивнул.
– Никаких проблем, я живу один. Но обещать ничего не буду. Дурных намерений не имею, но если что случится, могу начать приставать. Я здоровый парень, так что имей в виду. Если тебя это не пугает, пойдем. Зарплату я, к сожалению, еще не получил, тут я тебе мало чем помогу, но вот болеутоляющее у меня есть.
Девушка обрадовалась. Ее беззащитная и невинная улыбка в свою очередь порадовала меня. Я протянул ей руку, и она грациозно поднялась.
…Мне показалось, что там, где сидела девушка, остались красные пятна…
Вместе с этой незнакомкой я продолжил путешествие по ночному городу.
– Идти неблизко, если будет плохо – скажи. Уж девушку то я на спине донести смогу.
– Хорошо, но рана зажила, так что мне не больно, – сказала она, но за живот по-прежнему держалась. Ей было явно нехорошо.
– Живот болит? – снова спросил я.
Ответив отрицательно, девушка снова затихла. Некоторое время мы молча продолжали идти, затем она покачала головой.
– …Да. Очень, очень болит. Я сейчас заплачу… можно я заплачу?
Я кивнул, и девушка удовлетворенно закрыла глаза. Словно смотрела сон.
Девушка не назвала своего имени, так что я решил не называть своего. Мне это показалось романтичным. В квартире она сказала, что хочет воспользоваться душем. Еще сказала, что хочет высушить одежду, и я решил выйти. Я ушел под предлогом покупки сигарет. Я чувствовал себя хорошим человеком, отправляясь за сигаретами, которые не курю.
Вернувшись где-то через час, я застал ее спящей на диване. Я поставил будильник на семь тридцать и лег в постель. Я заснул, тревожимый мыслями о порезе в ее форме, в районе живота.
Когда я проснулся следующим утром, девушка сидела в комнате, словно ей нечем было заняться. Она поклонилась, увидев, что я проснулся.
– Спасибо что помог. Мне нечем тебе отплатить, но я очень благодарна.
Девушка встала и собралась уходить. …Мне стало немного неловко, что ей пришлось сидеть и ждать просто чтобы сказать мне это.
– Постой, ты хотя бы позавтракай.
Девушка послушно подчинилась. Из еды остались лишь макароны и оливковое масло, так что на завтрак, естественно, были спагетти. Я быстро приготовил две порции и поставил на стол. Было слишком тихо, так что я включил телевизор – и увидел жуткие новости.
– …Ого, Токо-сан такое понравилось бы, – пробормотал я, и, будь она здесь, она бы чем-нибудь в меня запустила. …Но новость действительно необычная. Я слушал ведущего, рассказывающего о событиях прошедшей ночи.
Этой ночью в заброшенном полгода назад подвальном баре было найдено четыре тела. У всех четырех жертв по-видимому были оторваны конечности, и место преступления было залито кровью. Место было недалеко отсюда, примерно в четырех станциях от того, где ночью был я. Как ни странно, было сказано что конечности оторваны, а не отрезаны, но в новости на этом подробно не останавливались, перечисляя вместо этого информацию о жертвах.
Все четыре жертвы были старшеклассниками – просто подростки, слонявшиеся в том районе. По-видимому они также наркотики употребляли, и человек на экране отвечал на вопросы телеведущего о личной жизни жертв.
– …Думаю, эти парни заслужили смерть, – донеслось из телевизора, и я, разозленный таким отношением к умершим, выключил телевизор. Я посмотрел на девушку и увидел, что она схватилась рукой за живот. Судя по тому, что она не съела ни куска, ей было очень плохо. Я не видел выражения ее лица, так как она опустила голову.
– …Никто не заслуживает смерти, – сказала она, тяжело дыша. – Почему… Все зажило, так почему?!..
Девушка вскочила со стула и побежала к двери. Я бросился за ней, но она жестом остановила меня. Она, кажется, не хотела, чтобы я подходил.
– Постой. Думаю, тебе надо успокоиться.
– Ничего. Я знала… Мне нет пути назад.
Ее лицо исказилось от боли. Эта боль напоминала боль Шики. Успокоившись, девушка поклонилась мне и открыла дверь.
– Прощай. Надеюсь, что никогда больше тебя не встречу.
И она просто ушла. Ее лицо было как у японской куклы, за исключением взгляда.
По ее взгляду казалось, что она вот-вот заплачет.
Остаточная боль – 2
После происшествия с незнакомкой я отправился на работу. У организации, в которой я работаю, нет официального названия. Она специализируется на создании кукол, но большинство производимых нами работ связаны с архитектурой. Президенту, женщине по имени Токо Аозаки, уже почти тридцать, и эта чудачка купила заброшенной здание, чтобы устроить в нем свой офис. Получается, что это скорее дорогостоящее хобби, чем фирма. По различным причинам я решил работать у нее и теперь хожу сюда каждый день. Не все идет гладко, но в целом я доволен. Считаю, что мне повезло. Есть недостатки, но терпимые.
…В таких размышлениях я добрался до места. Это четырехэтажное здание, с офисом на четвертом этаже. Расположенное между жилым и промышленным районом здание выглядит необитаемым. Вид у него, несмотря на достаточно небольшую высоту, гнетущий. Я поднялся по лестнице, так как лифта не было.
Войдя в кабинет, я увидел необычную посетительницу, стоящую среди разбросанного как всегда хлама. Девушка в черном кимоно повернулась, направив на меня свой пронзительный взгляд. …На кимоно был узор в виде рыбок…
– О, Шики? Что ты делаешь в этой дыре?
– Плохо, что это место для тебя «дыра». Так уж получилось, что ты в этой дыре работаешь, Кокуто.