Звонившая повесила трубку. Я начала злиться. Появилась жертва или не появилась, меня это не касается. Не нужна мне эта информация, я с собой то разобраться не могу. Смерть незнакомого человека заботит меня меньше, чем падающий на меня солнечный свет.
Когда сонливость прошла, я, наконец, встала. Приготовила завтрак, какой прежняя Шики ела в течение шестнадцати лет своей жизни. Я поела и стала собираться. В этот раз надела простое оранжевое кимоно, для прогулок по городу я предпочитаю его. …Даже мой выбор одежды – всего лишь привычка из прошлого. От чувства, что я наблюдаю за кем-то посторонним, хотелось прикусить язык. Два году назад, когда Шики Рёги еще было семнадцать, я такой не была. Два года в коме не просто изменили меня. …Эти два года пустоты дали мне что-то – ощущение, что я действую не по собственной воле. Мне все время кажется, что нити под названием «шестнадцать лет в роли Шики Рёги» управляют мною словно марионеткой. Но это, должно быть, просто самообман. Сколько бы я не проклинала себя за пустоту и фальшивость, на самом деле я действую по своей воле. Ничьей другой воли тут быть не может.
Когда я закончила одеваться, было почти одиннадцать. Я воспроизвела первое сообщение на автоответчике. Снова раздался голос, который я слышала так много раз. Голос, который должен был затеряться в воздухе, оказался вот так просто записанным.
…Микия Кокуто.
Последний, кого я видела два года назад…
Одноклассник, два года назад увидевший, как я утратила самоконтроль…
У меня сохранились воспоминания о нем, но нет последней сцены. Хотя нет, воспоминания того года, начиная с момента нашего знакомства, полны провалов. Не хватает многих важных составляющих. Почему с Шики произошел тот несчастный случай… Почему она в тот момент смотрела в лицо Микии… Так хочется, чтобы забытые воспоминания были где-то записаны. Провалы в памяти тревожат меня и не дают нормально разговаривать с Микией.
…Автоответчик замолчал. Странно, что мои тревоги немного рассеиваются при звуке его голоса. Возникает ощущение, что у меня есть твердая опора, но ведь голос опорой быть не может. Это, должно быть, тоже самообман. Скорее всего так и есть. Единственная реальность, которую я теперь способна ощущать – жгучее возбуждение, возникающее, когда я убиваю.
Анен эрбе оказалось кафе в античном стиле. Прочитав надпись на немецком, я зашла внутрь. Уже наступил полдень, но посетителей было немного. Не знаю как его строили, но внутри было темно, особенно в глубине, у стойки. Освещены были лишь столики у двери. Четыре окна были единственным источником света. Свет из этих окон заливал столики, словно вырезая их из тьмы. Контраст этот выглядел величественно, возможно из-за яркости солнечного света. Азака Кокуто сидела за столиком в самой глубине. Две девушки, одетые в форму западного стиля, сидели рядом, дожидаясь Микию.
– Две?..
Я об этом ничего не знала. Микия говорил только про Азаку. Про другую девушку речи не было. Я изучала их, приближаясь. У них были схожие черты лица и они были красивы, выглядели как и подобает ученицам Академии для девушек, хотя впечатление создавали совершенно разное. У Азаки твердый взгляд, выражающий готовность принять любой вызов; даже ее женственные манеры не могут этого скрыть. Если Микию любят за его обаяние, то Азакой следует восхищаться за ее суровость. Девушка рядом с Азакой выглядит довольно хрупкой. Ее осанка ровна и грациозна, но впечатление она производит такое, будто вот-вот сломается.
– Азака, – позвала я, подойдя к их столику.
Азака, нахмурившись, посмотрела на меня.
– Шики… Рёги.
Ее голос был полон враждебности. Она даже не пыталась это скрыть. Ее женственность – всего лишь маска.
– Я жду брата. С тобой я не разговариваю, – сказала Азака, сохраняя спокойствие.
– А у меня как раз от него сообщение. Он сказал, что прийти не сможет. Он тебя кинул.
Азака ахнула. То ли ее шокировало, что он не смог прийти, то ли что именно я пришла сказать ей об этом.
– Шики, это должно быть твоих рук дело!..
Азака сжала кулаки. Похоже ее шокировал именно мой приход.
– Не говори глупостей. Я сама жертва. Этот эгоист послал меня передать, что прийти не сможет.
Азака с ненавистью посмотрела на меня.
– Кокуто-сан, это неожиданность для всех нас, – попыталась успокоить Азаку сидящая рядом девушка, словно опасаясь, что та начнет швыряться посудой.
У нее был тонкий голос. Я отпрянула.
– …Ты права, мы же сегодня ради тебя пришли. Прости, Фудзино, мне не следовало выходить из себя.
Азака извинялась перед девушкой по имени Фудзино. Я посмотрела на тихую девушку. Она тоже посмотрела на меня.
– Тебе… не больно? – вырвалось у меня.
Девушка, не отвечая, лишь продолжала рассматривать меня. Безо всяких эмоций, словно жучков на природе. Внутри меня происходила борьба. Интуиция подсказывала, что эта девушка – мой враг, а разум – что она им быть не может.
– …Нет, не может быть.
В конце концов я решила поверить разуму. Не может эта девушка, Фудзино, получать удовольствие от убийства. У нее нет для этого причин. Да и вообще, не смогли бы ее тонкие руки оторвать человеческие конечности. Вот если бы у нее были необычные глаза, вроде моих…
– Это все, – сказала я Азаке, быстро утратив интерес к той девушке. – Что-нибудь ему передать?
– «Брат, прошу, немедленно прекрати общаться с этой девчонкой».
Азака в самом деле потребовала это передать.
– «Брат, прошу, немедленно прекрати общаться с этой девчонкой», – серьезно сказала Азака одетой в кимоно девушке по имени Шики. Мне было довольно тревожно из-за напряженной атмосферы между ними. Они, казалось, держали ножи у горла друг друга, выжидая удобного момента. Подобная атмосфера меня пугает. Оставалось лишь молиться, чтобы обошлось без происшествий. К счастью, они закончили разговор, и девушка в кимоно удалилась изящной походкой. Я смотрела ей вслед. Шики говорила очень мужеподобным голосом. Из-за этого я не смогла определить ее возраст, но ей, наверное, примерно столько же, сколько мне. Ее фамилия Рёги… возможно она из тех Рёги; это объяснило бы наличие дорогого на вид кимоно, явно сделанного на заказ. Если она из Рёги, я не удивлюсь, если у нее есть собственный пошивщик кимоно.