Итак, я включил кофеварку, чтобы сделать нам двоим кофе. Мои действия отлично отработаны. Я уже стал мастером по варке кофе. Не то что бы моя работа здесь заключалась в приготовлении чая и кофе…
Прошло полгода с тех пор, как я стал здесь сотрудником.
Нет, слово «сотрудник» не подходит, поскольку это место даже не является полноценным местом работы.
Но я был готов к этому, и всё равно пришёл сюда, вероятно, потому что влюбился в её работу.
Когда время семнадцатилетней Шики остановилось, я окончил школу и поступил в колледж, не имея перед собой никакой цели.
Мы с Шики обещали друг другу поступить в этот колледж.
Даже если надежда на выздоровление Шики была мала, я всё равно хотел сдержать это обещание.
Но это мне ничего не дало. Став студентом колледжа, я просто «существовал», день за днём.
Во время своего бесцельного существования я сходил на выставку, на которую был приглашён, и там наткнулся на куклу.
Изящность, с которой была сделана эта кукла, казалась пределом человеческих возможностей. Это был словно застывший человек, и в тоже время было ясно, что это лишь неподвижный манекен в форме человека.
Но очень уж она была красива…
Человек, который в любую секунду зашевелится. Но кукла изначально лишена жизни. Состояние, которого могут достичь лишь наделённые жизнью, но не может достичь человек.
Я влюбился в эту двойственность.
Наверное, потому что само её существование тогда в точности отображало существование Шики.
Откуда кукла – неизвестно.
В брошюрке не упоминался даже сам факт её существования.
В отчаянии разыскивая источник, я узнал, что она была сделана безвозмездно, а вокруг создателя ходит множество слухов.
Создатель – по имени Токо Аозаки – была, попросту говоря, отшельницей. Кажется, её настоящая работа – создание кукол, но проектировкой зданий она, по-видимому, тоже занимается.
Она способна сделать что угодно, но никогда не принимает заказов. Она сама идёт и показывает, что будет делать; получив оплату вперёд, приступает к работе.
Или она выдающийся виртуоз, или просто большая чудачка.
Моё любопытство всё возрастало, и, зная что этого делать не следует, я всё же выяснил адрес этой чудачки (теперь я могу назвать её так с полной уверенностью)…
Непонятный адрес указывал на место на краю города, не попавшее ни в жилой, ни в промышленный район.
Это был даже не дом.
Это было заброшенное здание.
И не просто заброшенное. Строительство было начато несколько лет назад, но прекратилось на середине, когда процветающая до того экономика начала разваливаться. По форме оно похоже на здание, но внутри пол и стены совершенно голые.
Оно планировалось как шестиэтажное, но над четвёртым этажом ничего нет. В наши дни более целесообразно начинать строительство с верхних этажей, но, полагаю, во времена постройки ещё пользовались старым методом. Поскольку строительство прекратилось на середине, полузаконченный пятый этаж стал своего рода крышей.
Несмотря на то, что здание окружено высоким бетонным забором, в него легко попасть. То, что какие-нибудь дети не превратили его в свою тайную базу, можно объяснить лишь чудом.
Так или иначе, похоже, что Токо Аозаки купила это заброшенное здание.
Похожее на кухню помещение, в котором я сейчас нахожусь, расположено на четвёртом этаже. На втором и третьем этажах у Токо-сан что-то вроде мастерской, так что разговариваем мы обычно на четвёртом.
…Вернёмся к моей истории.
После этого я познакомился с Токо-сан и стал работать здесь, бросив колледж, в который только что поступил.
Трудно поверить, но мне тут платят.
Токо-сан говорит, что есть два типа людей, и у каждого – одна из двух способностей: умение создавать и умение искать, умение пользоваться и умение уничтожать.
Она прямо сказала мне, что я безнадёжен в плане созидания, но всё равно наняла меня. Сказала, что у меня есть способность искать и всё такое.
– Ты чего так долго, Кокуто? – услышал я из соседней комнаты.
Я глянул на кофеварку и увидел, что она уже заполнилась чёрной жидкостью.
– Кажется, вместе со вчерашней получается восемь. Люди уже должны заметить совпадения, – внезапно сказала Токо-сан, потушив сигарету.
Должно быть, она говорит о недавней серии самоубийств школьниц, бросавшихся с высотных домов.
Я так решил потому, что больше ей говорить было не о чем, ведь проблем вроде отключений воды этим летом не возникало.
– Что? Разве не шесть?
– Были ещё случаи, пока ты спал. Начались в июне, в среднем получается три в месяц. Возможно, в последующие три дня случится ещё одно.
Токо-сан сказала жуткую вещь. Взгляд на календарь показал, что через три дня закончится август… Через три дня?
Возникло ощущение, что что-то тут не так, но быстро исчезло.
– Я слышал, что все они никак не связаны. Говорят, что девушки, совершившие самоубийство, учились в разных школах и никак не были связаны друг с другом. Впрочем, возможно, полиция утаивает факты.
– Не веришь людям? Не похоже на тебя, – усмехнулась Токо-сан.
…Без очков она бывает крайне неприятной.
– Дело в том, что не показали ни одной предсмертной записки. Шесть, нет, восемь человек. При таком количестве хотя бы одна должна была оставить записку. А раз полиция ничего об этом не говорила, получается, что их утаивают.
– А я сказала бы, что это и есть связь. Или, скажем так, «точка соприкосновения». Из этих восьмерых более чем в половине случаев есть несколько очевидцев, подтверждающих, что девушки прыгнули сами, однако никаких проблем в их личной жизни обнаружено не было. Ничего похожего на употребление наркотиков или увлечение странной религией. В данном случае они явно были недовольны своей жизнью и из эгоизма покончили с собой. Вероятно, поэтому полицейские не особо заинтересованы в этом деле.