– Строги как всегда, Одзи-сан. Возможно, будет разумен более гибкий взгляд на время и вечность.
Улыбаясь, учитель встает и покидает свое место, Мисая Одзи следит за каждым его движением с видимым нетерпением. Очевидно, женщину, столь ценящую дисциплину, неторопливый темп Курогири-сана ужасно раздражает.
Одзи на секунду бросает взгляд в моем направлении, а потом смотрит на Шики, поднимая бровь в попытке опознать нас. Осознав, что мы доставляем ей неудобства одним своим присутствием, я тяну Шики за руку, как бы говоря ей, что мы не должны испытывать удачу, и лучше бы нам уйти.
– Пошли, Шики, – шепчу я, идя к выходу.
Курогири-сан открывает нам дверь в манере, сходной с манерой дворецкого, и я вынуждена пробормотать быстрое извинение и поклониться, прежде чем выйти за порог.
– Нет, нет, – быстро отвечает учитель. – Это я должен извиниться за то, что не смог быть вам более полезен. Приятных каникул вам обеим.
Он улыбается нам последний раз на прощание.
– Вы всегда так печально улыбаетесь, Курогири-сан?
Я поворачиваю свою голову как раз вовремя, чтобы увидеть, как Шики задает ему этот вопрос. Его глаза расширяются, но не от удивления, а больше от предвкушения, и он кивает.
-Хм? Но я ни разу не одарил вас улыбкой, дорогая моя, – отвечает он, хотя мимолетное выражение его лица говорит об обратном.
Покинув комнату учителя английского, я и Шики быстро идем к общежитию. По пути мы проходим через большой квадрат. Женская академия Рейен имеет почти столько же земель, сколько и университет, и это отражается на расположении зданий. Средняя школа, старшая школа, спортзал и общежития расположены в отдельных зданиях, словно в попытке заставить учеников ходить как можно больше. Расстояние между зданиями школы и общежитий весьма велико, между ними лежит маленький лес. К счастью, есть крытый переход, так что вы не заблудитесь и можете пройти из одного здания к другому, не переобуваясь в уличную обувь.
Пройдя через двор, мы оказываемся на пути к общежитиям. Каждый шаг создает тихое эхо. Я бросаю взгляд на Шики и замечаю, что она выглядит немного странной… более, чем обычно. Что-то беспокоит ее. Я, кажется, знаю, что.
– Курогири-сан похож на Микию, да? – спрашиваю я ее ни с того, ни с сего.
– Угу, – кротко кивая, отвечает Шики.
– Но все же немного посимпатичнее, чем Микия.
– Может быть. Вроде, с ним все в порядке.
Так мы пришли к согласию. Когда я впервые увидела Сацуки Курогири, я опешила – так же, как и Шики – оттого, насколько он похож на моего брата, и внешне, и той атмосферой, которая от него исходила. Его черта принимать все казалась еще сильнее, чем у Микии из-за разницы в возрасте. Для людей вроде меня и Шики, которые не могут приблизиться к другим людям, встретить такого человека всегда чревато шоком.
Смотреть на Курогири Сацуки для меня – это напоминать себе о правде, которую я не могу вынести: я никогда не смогу быть нормальной, как Микия. Я не помню, когда точно я осознала это, но я знаю, что плакала. Где-то там, захороненная в забытых воспоминаниях ранних лет, лежит сцена момента, когда я понимала его – понимала, что пока я жила под одной крышей с ним, я все сильнее и сильнее влюблялась в него. Парадокс моего существования. Братья и сестры не должны думать о таком, я знаю, но я не жалею об этом. Если я о чем и сожалею, то только о том, что не смогла запомнить этот важный миг.
– И все же не важно, насколько он похож на него, этот человек не Микия Кокуто, но человек, по имени Сацуки Курогири. Не спутай одного с другим, – предупреждаю я Шики.
Могу сказать, даже когда она идет рядом со мной, что она разделяет эту точку зрения. Но вместо того, чтобы кивнуть, она хмурится и бормочет:
– Не то чтобы они были похожи друг на друга. Это, скорее, похоже на…
Ее слова стихают сами по себе, когда она замирает, глядя вглубь леса.
– Азака, в лесу что-то есть. Возможно, какое-то деревянное здание? Что это?
– А. Это старое здание средней школы. Долго не использовалось, собираются сносить во время зимних каникул. А что?
– Пойду гляну. Мне показалось, я что-то заметила. Иди без меня.
С шорохом формы, она начинает бежать в лес.
– Шики! Подожди! Ты обещала, что не будешь шататься тут сама по себе! – кричу я ей вслед, но без толку.
Эта девка такая своевольная, что нужно чудо, чтобы она оглянулась на простые крики.
– Азака Кокуто?
Прежде чем я могу сорваться вслед, я слышу, как кто-то окликает меня из-за спины.
/1
Для тебя есть новая работа, Шики.
Вечером второго января Токо сказала по телефону слова, которыми отправила меня на необычное задание. Достаточно странное происшествие в школе Азаки, женской академии Рейен, но задание вычислить преступника было едва достаточным для того, чтобы я согласилась.
Я, Реги Шики, присоединилась к делам Токо Аозаки несколько месяцев назад только из-за обещания возможности убийства. Но эта работа так далека от моей цели. Она как лечение людей – полярно противоположна. Даже и близко недостаточно, чтобы наполнить меня, а уж тем более удовлетворить. Думая об этом, я понимаю, что, несмотря на обещания возможностей, которых, по словам Токо, будет в избытке, я все еще не убила ни одного человека.
Да, конечно, был один момент с девушкой, которая могла гнуть предметы взглядом, но это закончилось не так хорошо, как я рассчитывала. В последний момент, пусть жажда крови и переполняла меня больше, чем когда-либо, я не смогла убить ее. Не такой, какой она была в тот момент. Но это была хорошая битва. Одна из лучших. Видимо, это компромисс, с которым мне придется жить.
Однако последние несколько недель не давали возможностей для подобных экскурсий, так что голод неудовлетворения поглощал меня. Наверняка поэтому я и приняла тоскливую работу, которой сейчас занимаюсь. Кроме того, мне все равно нечего делать. Как мне видится, мало разницы между сном в моей комнате или хождении в женскую академию Рейен и сном в общежитии Азаки. По крайней мере, в последнем случае есть больше возможностей выбраться наружу и подвигаться. Так что я здесь, в этом интернате чванливых девиц, изображаю ученицу на экскурсии, собирающуюся перевестись сюда в третьем семестре, и пытаюсь найти фей, которых Азака не может видеть.
Проходя мимо ряда деревьев, я замедляю свой бег до быстрой ходьбы, и, когда вижу, что Азака не преследует меня, просто иду. Глубоко в чаще стоит деревянное здание школы, едва видимое под саваном из зеленого и коричневого, перекрывающим мое зрение со всех сторон. Будь то из-за пасмурного неба или какого-то другого, невидимого влияния – солнечны свет, проходящий через кроны деревьев, больше похож на туман.