Вахид и Сары-Сай заулыбались.
— Это не беда, Петр-ака, — сказал Сары-Сай, подавая мне пиалу чая. — Живешь год-два и мало-мало узнаешь.
— Что вы, Сары-Сай! Ждать два года! Я не могу. Ведь вы обещали учить меня.
Старик нахмурился. Видно, моя просьба пришлась ему не по душе.
— Я? Какой я учитель? Мой не умеет. Вот учитель, Молодой и техникум кончил. А я ведь неграмотный.
Я не понимал, что произошло со стариком. Раньше он с таким радушием брался учить меня, а при Вахиде вдруг отказывается. Учитель его смутил или была еще какая-то причина? Видимо, была, раз Сары-Сай только что солгал, сказав, будто он неграмотный. Старик читал коран, писал по-арабски и русский язык знал довольно хорошо.
— Я вам охотно помогу, товарищ Крылов, — сказал Вахид. — Но с условием. Вы мне тоже помогите.
— А я чем вам могу помочь?
— Надо создавать комсомольскую организацию. Мне об этом еще в Душанбе говорили, когда направили сюда.
— Это дело мне по душе, охотно возьмусь.
— Я-то в Душанбе думал, что все будет гораздо легче. Ведь в других кишлаках молодежь охотно идет в комсомол, а у нас… Слишком далек от большой жизни Рын.
— Ничего, ничего, — успокоил я его. — Возьмемся вместе. И Фаязов поможет, и комсомольцы заставы. Объединим наши силы…
Неожиданно в разговор вмешался Сары-Сай. Он покачал головой и прищелкнул языком.
— Нет, молодежь Рына в комсомол не пойдет, — сказал он и добавил, простодушно улыбаясь: — Не так надо делать, Вахид. Зачем ходите, зачем просите? Собирай весь кишлак, одного-двух — тюрьму, и все пойдут комсомол.
Вахид с изумлением взглянул на старика, потом на меня.
— Что вы, Сары-Сай? Так нельзя. От нас вся молодежь отвернется.
— Ай, Вахид, Вахид! Зачем спешить? Сейчас не надо комсомол. Ожидай мало-мало. Ну, год, ну, два. Таджик думает, потом пойдет комсомол. — Сары-Сай хитровато улыбнулся и подмигнул мне.
— И так нельзя. Мы не можем ждать. Время идет. За два года мы весь Памир поднимем на ноги, — сказал Вахид.
От Сары-Сая мы с Вахидом вышли вместе.
— Видали, какой Сары-Сай? — сказал учитель. — Замечательный старик. Он что думает, то и говорит. — Вахид вопросительно взглянул на меня. — Как вы считаете?
— Мне тоже нравился Сары-Сай, — ответил я, подумав. — Но сейчас я начинаю сомневаться в нем. Он какой-то странный.
— Душа его мечется между двух огней — старым и новым. Он уже избрал новый путь, но еще сомневается, оглядывается. А есть старики, которые твердо стоят на старом и начисто отвергают новое. Вот те опаснее.
Мы простились, крепко пожав друг другу руки. А в первый свободный день я пустился на поиски моего будущего наставника в языке. Я знал, что Вахида можно застать возле строящейся школы.
Под школу Назаршо выделил старую кибитку. Но она была мала, и колхозники вместе с Вахидом достраивали ее. От заставы там работал командир отделения Кравцов. Вахид выпросил его. Кравцов — столяр. Он и Худоназар делали парты или что-то похожее на парты. Из Хорога привезли на двух вьюках доски, но и их не хватало. Парты мастерили из разного старья, а доски шли только на крышки.
Эта недостроенная школа-кибитка была видна издали. Темнели еще сырые, до половины выложенные стены, во дворе с носилками и ведрами ходили люди. Под развесистым орехом лежали горками свежеколотые камни и доски.
Когда я подошел ближе, то увидел Сары-Сая и Вахида. Старик в длинном фартуке стоял на ржавой бочке и помогал складывать стену, а учитель в заляпанной глиной майке подавал ему из плетеной корзины камни. В круглом, как огромная лепешка, глиняном замесе топтались три босые женщины. Они держались руками друг за друга, будто танцевали.
— Начальник, иди помогай! — позвал меня Сары-Сай.
С крыши махали руками и что-то весело по-таджикски кричали парни. Среди них я заметил Кадыра, Ашура и Навруза. Женщины стыдливо посмеивались, прячась друг за друга, и украдкой поглядывали на меня.
Вахид поздоровался со мной и подозвал Савсан:
— Садись, Савсан, разговор есть.
Девушка села на краешек черной базальтовой плиты, на которой мы сидели, и опустила голову.
— Скоро тебя, Савсан, будем принимать в комсомол, — сказал учитель.
Девушка встрепенулась, радостью сверкнули ее глаза, но она внезапно снова потупилась.
— Айдар не хочет.
— Не хочет, чтобы ты вступала в комсомол?
— Да, — кивнула Савсан. — И сам не хочет вступать.
Вахид заволновался.
— Я знаю, что он не хочет. Но ты-то! Какое право он имеет тебе запрещать?
С грехом пополам, но я все-таки понимал, о чем они говорят.