Как и обычно в отъезд Роланда она прошлась по магазинам, закупилась для вечеринки. Улитки были во льду в холодильнике. На этот раз она купила больше обычного, но не решилась задать вопрос. Она была напугана. Как будто по сговору, всё сложилось так, чтобы этот вечер стал решающим. Роланда не было, а Воре уезжал на следующий день.
И что же решит этот вечер?
Будь она в здравом рассудке, она бы не колебалась сейчас, откладывая попытку пригласить Воре на обед. Она бы вызвала полицию, так как была уверена, что в коттедже ребёнок. Слух у неё был получше чем у остальных, и она чётко слышала это.
Она обязана позвонить в полицейский участок Норртелье Рагнару и объяснить ситуацию. Они тут же приедут. Они её знают.
Никто не знает меня.
Много лет назад она читала статью о том, что люди выбирают себе пару по запаху. По крайней мере женщины, подумала она. Пяти женщинам дали понюхать футболки, которые носили пять разных мужчин. А может, женщин было больше. Всё это казалось немного сомнительным и извращённым: комбинация лабораторной среды и потных футболок.
Её заинтересовал результат, но она лишь фыркнула на него. Как будто у кого-то есть выбор.
Она выбрала Роланда вопреки его запаху. Не то чтобы он вонял, нет. Но его запах был чужим. Чужим для неё. Кроме него были и другие, кто ответил на её объявление, но он был единственным, сохранившим интерес к ней после первой встречи. Вот тебе и свобода выбора.
А вот Воре... Его запах, его аромат был похож на возвращение домой. Иными словами не выразить. Лёжа в его постели, она чувствовала, как будто заползла в постель родителей. Родители Тины спали на разных кроватях, и потому она думала не о том запахе, а о чём-то ином, надёжном, связанным с домом сильнее, чем что-либо из её воспоминаний.
Так что в полицию она не позвонила.
Быстро наступила ночь, подгоняемая чёрными тучами, наползающими с востока. Воздух был тяжёл, давил на её голову. Случайные капли сбегали по стеклу кухонного окна, в коттедже вспыхнул свет. Внутри неё забилось искорка тревоги.
Надвигается буря.
Она обошла дом, вынимая все вилки из розеток, отключая телевизор, телефон. Она не решалась спросить его, не решалась пригласить зайти. Не знала, к чему это приведёт, но хотела, чтобы он зашёл сам, по собственному желанию.
Она выпила стакан белого, потом ещё один. Волнение давило и разрывало её. Она хотела бы пойти в лес, но не осмеливалась. Буря грозила начаться в любую минуту. Она ощущала это, как будто она заперта в замке и ждёт, когда непобедимая армия придёт за ней. Если бежать - погибнешь, если оставаться - тоже.
Она села на пол в кухне и сжала коленями виски. Быстро встала, налила себе ещё стакан вина и села обратно. Дрожащей рукою она поднесла стакан ко рту и быстро опрокинула его. Через несколько минут почувствовала себя немного лучше.
Затем грянула гроза. Она началась поблизости, Тина успела посчитать лишь одна тысяча один, одна тысяча два, одна тысяча тр..., как после молнии грянул гром. Хлынул дождь, барабаня в планки окон и промывая желоба водостоков. Она сжала зубы и обхватила руками голову, уставилось в пол, чтобы увидеть вспышку молнии.
Следующий раскат был ещё ближе. Она досчитала только до тысяча двух. Как только она перестала сжимать голову руками, зубы начали стучать. Буря катилась с грохотом от моря, озлобленный гигантский призрак, жаждающий сокрушить её, смести прочь в своё белое сияние.
Когда раздался следующий гром, она уже не была уверена, она ли это дрожит или пол под ней. Буря была уже близко. И скоро будет над ней.
Она вскочила на ноги. На задумываясь ни о куртке ни об обуви, выбежала на улицу. Дождь намертво прилепил кофту к её спине, её ноги подняли тучу брызг, когда она бежала по траве к выезду.
Машина Воре виднелась расплывчатым белым пятном за вуалью дождя. Тина бежала к ней так, как будто земля была пронизана электричеством - чего она в общем-то всегда и боялась.
Она открыла дверь пассажирского сидения, рухнула внутри и захлопнула дверь. Дождь барабанил по металлу, мир за стеклом расплылся в огненной, фосфоресцирующей вспышке, а деревья сливались с небом. Секундой позже последовал грохот, две кофейные чашки в полке под бардачком со звоном стукнулись друг о дружку.
За запахом чистящего средства для обшивки она почувствовала его аромат. Биение сердца слегка успокоилось, дрожание рук ослабло. Она надеялась, что изоляция из резиновых шин отделит её от опасной земли, но этот запах там, он успокоил её лучше технических соображений. Она глубоко вдохнула, но вздрогнула от неожиданности, когда дверь открылась, и Воре втиснулся в машину.
Он вытаращил глаза. И был напуган не меньше её. С некоторым усилием, он пробрался на место водителя и захлопнул дверь. Автомобиль был как костюм, размера на четыре меньше, чем нужный ему. Хотя кресло и было отодвинуто до упора, его колени всё равно упирались в руль. Тина представила себе, как это выглядело бы, если бы он вёл машину, и расхохоталась.
Он повернулся к ней, на лице - блеклая улыбка. "Гроза", произнёс он. "Весьма занятно".
"Нет, я просто...", она указала на его голову, которая почти упиралась в крышу. "Может, стоило взять машину побольше?"
Он что-то ответил, но она не расслышала. Чудовищный раскат грома заглушил все остальные звуки. Он сжала руки в кулак, почувствовала, что вот-вот разревётся. Воре вцепился в руль и уставился в одну точку за стеклом.
Она поступала незадумываясь. Она подвинулась к нему ближе. Прильнула к его груди, вдыхая его аромат, ручной тормоз упёрся в её бедро. Он приложил ладонь к её щеке, её уху. Она закрыла глаза.
Вокруг них продолжал бушевать шторм, но вскоре она почувствовала, что и его сердце успокаивается тоже. Волнение улеглось в них обоих, и эта мысль успокаивала Тину ещё больше. Что, в свою очередь, успокаивало Воре. Когда буря начала уходить, они уже практически не боялись.
Они сидели в машине как нормальные люди. Не знали, с чего начать. Шторм был уже далеко, бормотал где-то, напоминая, о том, что они пережили. Наконец, Воре произнёс: "Роланд".
Тина скорчилась. "А что с ним?"
"Он тебе изменяет".
"Да", ответила Тина. "Откуда ты знаешь?"
"По запаху".
Ну разумеется. Зачем ей было спрашивать? Она кивнула и посмотрела в лобовое стекло. Перестала сверкать молния, снаружи было темно - хоть глаз выколи. Свет из автомобиля выдавал лишь редкие пляски капель дождя по капоту, ничего более. Воре открыл дверь.
"Пойдём", сказал он.
Он взял её за руку, и они двинулись к коттеджу. Войдя внутрь, вместе сели на кровать. Они не включали света, помещение наполняли лишь звуки и запахи. У Тины встал ком в горле. Она нащупала в темноте его щёку, проникла сквозь его жёсткую бороду.
"Воре", произнесла она. "Я хочу. Но не могу".
"Нет, ты можешь".
Ответ был столь уверенным, что его должно было хватить, чтобы убедить и булыжник. Но она всё равно покачала головой. "Нет, это слишком больно. Не могу".
"Ты не пробовала".
"Пробовала".
Он обнял её лицо руками. "Нет", сказал он. "Не так, как тебе нужно".
"В смысле?"
Он провёл рукой по её груди, и как будто строй муравьёв пробежал через её тело, собрался у её диафрагмы, начал расти.
"Доверься мне", сказал он.
Воре раздел её. Ощущение в диафрагме было чем-то, чего она никогда ещё не испытывала, как будто неиспользуемая ранее часть её тела пробудилась. Когда он снял рубашку и майку, она прижала лицо к его обнажённой груди и заметила у себя внизу колеблющееся, пульсирующее ощущение.