— Как думаешь, он долго будет вычислять? — поинтересовался Гарри.
— Не знаю, — искренне признался ученый. — Надеюсь, что нет. Иначе в чем его польза?
— Ладно, — согласился Голдфилд. — Подождем.
Ничего не отвечая, Миллс встал и начал прохаживаться по комнате.
— И все-таки я считаю, что надо попытаться найти другой выход, — произнес он наконец. — Ну, подумай сам, вся эта техника совершенно непроверенна. Может случиться что угодно!
— Дэвид, мы обсуждали это сотни раз! — Гарри всплеснул руками. — Успокойся наконец! Все будет хорошо!
— Я боюсь, что не будет…
— А ты не бойся, — Голдфилд встал и посмотрел на него.
— Что именно ты собираешься сделать, когда вернешься в прошлое? — спросил Миллс.
— Не выпить отравленное вино.
— А потом?
Гарри молчал.
— Почему ты не хочешь мне сказать? — настойчиво спросил ученый.
— Потому что я не думаю, что тебе стоит об этом знать.
Дэвид усмехнулся в ответ.
— Тебе не кажется, что это не честно? — спросил он. — Я столько сделал для осуществления твоего безумного плана, а теперь ты даже не хочешь поделиться.
— Дело не в том, что я не хочу. Ты не одобришь мои идеи…
— И все же?
— Я… я не хочу, чтобы Александр умер в Вавилоне, не хочу, чтобы империю, которую мы создавали с таким трудом, раздирала на части кучка диадохов[12], не хочу, чтобы Македония так и не увидела своих победителей. Мне хочется триумфального возвращения в Пеллу. Я думаю, ты понимаешь, что я имею ввиду.
— Понимаю, — Миллс опустил голову. — Мне кажется, один тот факт, что хилиарх великой империи не погибнет в самом расцвете лет и славы, уже откроет такую перспективу перед македонским войском. Не для кого не секрет, что здоровье царя подкосила и психологическая травма от потери близкого друга.
— Возможно, — Гарри пожал плечами. — Но я не слишком в этом уверен. Ты ведь видел лекарственные препараты, что я приготовил. Я собираюсь взять их с собой.
— А что еще?
— Еще?.. А почему тебе это так интересно?
— Просто, любопытствую, — отозвался Дэвид.
— Я пока не знаю, — солгал Голдфилд.
— Не знаешь? — ученый с сомнением посмотрел на него.
— Послушай, Дэвид, какая разница, что я собираюсь сделать? Я ведь все равно это сделаю. Или… может… ты хочешь меня остановить? — Гарри медленным шагом приблизился к Миллсу. — Каким образом?
— Не бойся, — ученый горько усмехнулся. — Мне прекрасно известно, что я не в состоянии это сделать.
— Ты прав, — Голдфилд отвернулся от него и подошел к сейфу, стоявшему у стены. — Тебе не удастся меня остановить. Даже если ты попытаешься сдать меня ФБР.
— Сдать тебя? — переспросил Миллс. — Как тебе такое в голову пришло?!
— Очень просто. Ведь если Садри появится здесь, моя затея обречена на провал, — Гарри открыл сейф и вытащил из него небольшую коробку. — А ведь именно этого ты и хочешь.
— Гарри, я не собираюсь тебя никому сдавать.
— А как насчет того, что нельзя менять ход исторических событий?
— На все воля Божья, — сокрушенно отозвался ученый. — Если ты это сделаешь, значит так оно и должно быть.
— Но ведь мир изменится.
— И надеюсь это будут перемены к лучшему.
— Дэйв, ты действительно веришь в то, что говоришь, или пытаешься усыпить мою бдительность?
— Усыпить твою бдительность?! — воскликнул Миллс. — Гарри, о чем ты?! Я не собираюсь становиться у тебя на пути!
— А ты и не сможешь.
Голдфилд повернулся, и Дэвид увидел в его руке маленький пистолет.
— Я знаю, вы все хотите, чтобы моя затея провалилась, — заговорил Гарри. — Вы все рассказываете мне сказки о том, что правильно и разумно. Вы делаете вид, что пытаетесь оградить меня. Но на самом деле вам наплевать на меня! Вам все равно! Вам никогда не понять, сколько мне приходилось страдать в этой жизни!
— Гарри… Гарри… успокойся! — Миллс попытался образумить его. — Ты ведь не собираешься… не собираешься стрелять?!
— Ты знаешь все мои тайны… — проговорил Голдфилд, делая шаг вперед. — Ты знаешь, что я хочу сделать!
— Но ты говорил, что мы друзья… или нет?
— Если бы ты был моим другом, ты бы не пытался меня отговорить!
— Гарри, послушай, я желаю тебе только добра… Если… если сделав это, ты будешь счастлив, то… давай! Вперед! — голос Дэвида задрожал.
Он все еще не верил в то, что Гарри может вот так просто убить его.
— А что будешь делать ты? — Голдфилд все еще держал его на прицеле.