— Села батарея?! Да я умоляю тебя, уходи отсюда!
В этот момент Дэвид заметил, что его друг смотрит куда-то через его плечо. Обернувшись, он увидел Рино Садри, выходящего из машины. На мгновенье взгляд федерального агента встретился с глазами Гарри.
— Бежим! — Миллс схватил его за куртку и потащил в сторону.
— А ты не на машине?
— Я всегда езжу на работу на метро!
— Но почему?!
— Потому что не знаю, как объяснить коллегам появление подаренного тобою «Мерседеса»! Бежим!
Наконец осознав ситуацию, Голдфилд подчинился. Вдвоем они бросились прочь от здания исследовательского института и завернули за ближайший угол.
— За ними! — крикнул Садри своему помощнику, на ходу запрыгивая в автомобиль.
Дженкинс нажал на газ, и машина рванула с места.
Заметив, что им не уйти так легко от преследования, Дэвид и Гарри забежали в ближайший подъезд.
— И что теперь? — спросил Миллс тяжело дыша.
— Я должен тебе кое-что сказать, — задыхаясь, проговорил Голдфилд. — Я обо всем позаботился. После того, как я уйду, у тебя не должно быть никаких проблем. Я устранил все улики против тебя и уничтожил все отпечатки твоих пальцев. Им будет не в чем тебя обвинить.
— Думаешь, Садри обнаружит твой бункер?
— Конечно.
— Но как?
— Это уже не важно, — Гарри покачал головой. — Но у меня не так много времени.
— Значит, сейчас ты должен туда попасть.
— Нет, мне надо к Лилиан. Я не успел с ней попрощаться.
— Лилиан, — пробормотал Дэвид, пытаясь придумать как им выйти из укрытия и не попасться Садри. — Мы можем попытаться проскользнуть на соседнюю улицу и поймать такси, — предложил он наконец.
— Хорошо, — Гарри согласился. — Давай.
Миллс осторожно высунулся из подъезда и обвел взглядом округу. Вроде машины федерального агента нигде не было видно.
— Пошли! — шепнул он Голдфилду.
Они выбрались из своего убежища и, озираясь по сторонам, пошли вдоль улицы. Однако визг тормозов за спиной заставил обоих молодых людей резко обернуться. Садри вовсе не собирался сдаваться, тем более сейчас, когда его цель была так близка.
— Уходим! — Дэвид схватил Гарри за руку.
— Когда же он от меня отстанет! — прокричал Голдфилд.
Миллс не ответил.
— Давай сюда! — он указал ему на поворот.
Они вбежали в переулок и перемахнули через решетчатое ограждение.
— Куда теперь? — спросил Гарри, на минуту остановившись.
Дэвид молча указал ему на вход в дом. Они вошли в подъезд и, пройдя его насквозь, вылезли через окно на следующую улицу.
— Такси! — Миллс замахал рукой. — Такси!
Возле них тут же затормозил желтый автомобиль.
— К причалу Статен Айленд Ферри, — попросил Гарри, залезая в машину. — И побыстрее пожалуйста.
Дэвид тоже сел в такси и, захлопнув за собой дверцу, оглянулся. К счастью им удалось оторваться от преследования. Через полчаса они уже были в Даун-Тауне. Голдфилд расплатился с таксистом и вылез из машины. Миллс хотел последовать за ним, но Гарри остановил его.
— Поезжай домой, — произнес он.
— А как же… как же ты? — ученый все-таки вышел из автомобиля.
— Я сейчас пойду к Лилиан. Я должен увидеть ее перед тем, как уйду, — ответил Гарри. — А потом постараюсь незаметно пробраться в бункер. Думаю, завтра утром меня уже не будет в Нью-Йорке.
— Значит… это конец?
— Да, — Голдфилд опустил глаза. — Это конец, конец моим скитаниям и мучениям. Кажется, я наконец-то дошел до нее.
— До кого?
— До своей границы света, — Гарри улыбнулся. — А там, за ней начинается новая жизнь.
— Ну почему… — с трудом проговорил Дэвид. — Ну почему я так не хочу тебя отпускать?
— Все будет хорошо, — уверил его Голдфилд. — И спасибо тебе за все, что ты для меня сделал. Я в неоплатном долгу перед тобой. Если бы не ты, мне бы никогда ничего не удалось.
— Не за что, — у Миллса задрожал голос. — Я рад, что смог тебе помочь, Гефестион.
Услышав свое настоящее имя, македонянин поднял на него светящиеся от счастья глаза. В следующую минуту он заключил Дэвида в свои объятия.
— Спасибо! — шептал он. — Спасибо!
— Тебе пора, — Миллс мягко отстранился. — Я не хочу отнимать у тебя те минуты, которые ты можешь провести с Лилиан. И как бы ни было тяжело это сказать, но… прощай.
— Прощай, — проговорил Гефестион. — И прости меня за все.
Повернувшись, он быстрым шагом пошел к дому Тревис. То и дело оборачиваясь, он смотрел на Дэвида, который продолжал стоять возле такси и провожать его взглядом. Как и много раз прежде он прощался со своей прежней жизнью и прощался навсегда. Но еще никогда на душе у Гефестиона не было так тяжело. Мысль о том, что весь тот мир, с которым он уже успел свыкнуться, исчезнет для него навеки, тяжелым камнем ложилась ему на сердце. И больше не было ненависти, не было злости, не было отчаяния, только боль, боль от предстоящей разлуки с прежней жизнью.