Рино вернулся за свой стол. Покопаться в своей родословной он еще успеет, а пока надо было заняться более важными делами. Он достал папку и в очередной раз перечитал отчет Дженкинса о попытке дешифровки вируса, но, как и прежде, не обнаружил ни малейшей зацепки. Садри был даже не уверен, что пресловутый «Гефестион 13» — это вирус. Ведь им так и не удалось выяснить, какую именно цель преследовала эта программа, управляя операционной системой компьютера. Надо было бы еще раз побеседовать с обеими девушками-программистами из «Риверс Текнолоджис». Не может быть, чтобы они никогда не замечали ничего необычного в своем офисе. Если хакер обновлял свой вирус с компьютера этой фирмы, то у него наверняка должен был быть доступ к машинам. Может, они о чем-то умалчивают?
Рино хотел было уже позвонить Джону Риверсу, но замер с трубкой в руках. Он вспомнил, что с Тревис и Беннет работал еще один программист-разработчик, такой странный парень с длинными волосами, кажется Гарри Голдфилд. Отложив телефон, Садри заглянул в список работников «Риверс Текнолоджис» и нашел там фамилию «Голдфилд». Да, тот самый, Гарри. Как-то подозрительно он себя вел в тот день. «Вот с него и начнем», — подумал Рино, снова потянувшись к телефону.
— Мистер Риверс, — проговорил он, когда на другом конце сняли трубку. — Я бы хотел еще раз побеседовать с вашими сотрудниками.
— Да, конечно, — президент «Риверс Текнолоджис» был мягко говоря не совсем рад его звонку. — Сегодня, боюсь, уже поздно…
— Я найду удобное время, чтобы заглянуть к вам, — уверил его Садри.
— Как вам будет угодно, — проговорил Риверс.
Рино положил трубку и посмотрел на часы. Было почти пять вечера. Он достал свой мобильный телефон и задумчиво повертел его в руках. Ему жутко хотелось набрать номер Лилиан и пригласить ее на ужин, но с одной стороны, это было не совсем правильно с точки зрения его расследования, а с другой, он был неуверен, что она согласится. Садри подавил в себе желание позвонить Тревис и заставил себя погрузиться в изучение дела «Гефестиона 13». К сожалению, кроме злополучного имени хилиарха Александра Македонского у него не было ни одной зацепки.
— Гефестион, Гефестион, — бормотал Рино. — Откуда он вообще взялся, этот Гефестион? «…был самым близким другом Александра Македонского, вторым в командовании, и возможно его возлюбленным», — перечитал он на мониторе компьютера.
— Только этого мне не хватало, — Садри выругался про себя и набрал на телефоне номер дома родителей.
Трубку подняла его мать.
— Привет, мам, — поздоровался он. — Помнишь, бабушка как-то рассказывала про какого-то нашего предка, который жил еще во время Александра Македонского? Как там звали этого типа?… Что?… Почему вдруг об этом спрашиваю? Да… так, прочел тут кое-что… Не помнишь? Жаль… А нельзя как-нибудь это узнать? Мам, я понимаю… Да, но… Как, как?… Окси… что? Оксиарт?… Откуда ты взяла это имя?… М-да, а еще говоришь, что не помнишь. Что это за умник такой?… Ладно, я сам поищу. Спасибо, мам. Целую, пока.
Он повесил трубку и придвинул к себе ноутбук.
— Ну-ка, посмотрим, кто такой этот Оксиарт, — пробормотал Рино.
Садри вписал в поисковую систему нужное имя и кликнул «искать». Пробежав глазами результаты поиска, он чуть не подпрыгнул на стуле.
— Что?! Тесть Александра Великого?!
Персия. 1105 год.
Нещадно палило солнце. Приказав верблюду остановиться, Гефестион спрыгнул на раскаленный песок и достал флягу с водой. Окидывая взглядом округу, он снял с лица повязку, оберегавшую от его знойного воздуха, и сделал несколько жадных глотков. Накануне вечером, он выехал из Бендер-Аббаса и проскакал всю ночь в направлении, известном только ему одному. Гефестион не сомневался в том, что точно знал дорогу. Он то и дело останавливался и сверялся по звездам и прочим ориентирам, которых не успело поглотить время. И вот, наконец, он увидел тот самый одинокий обломок скалы — безмолвный свидетель ушедших веков.