— Амелия, ну о чём ты говоришь? С чего ты решила, что некие наёмники хотят тебя убить? Я уверен, ты опять что-то путаешь. На празднике много знати было со своей охраной, а ты, не разобравшись, убежала, подвергла себя опасности и подставила под удар Ларминию.
Я открыла рот, но брат жестом приказал мне молчать.
— Все маги с ног сбились в твоих поисках, Великий магистр денно и нощно искал тебя, столько сил потратил, а он ведь немолод.
Эрик судорожно потёр виски, сдерживая злость.
— В общем, я очень надеюсь, что ты меня услышала. Иди отдыхать, а завтра поговорим.
Он махнул рукой на дверь, и я не говоря ни слова стрелой вылетела из залы. Кипя от ярости, я забежала к себе в комнату и с силой хлопнула дверью.
Несправедливо! Чем я заслужила такое отношение? На моих глазах убили родителей и Ами, а брат требует от меня поведения взрослого видавшего виды воина? Ах, как я могла подставить корону! Как я могла испугаться! И наёмники мне почудились. Безусловно, я просто не так поняла! Эрик никогда не был мне близок, но сейчас я встретила словно чужого человека, а ведь кроме друг друга у нас больше никого нет, семья распалась!
Метаясь по комнате из стороны в сторону, я всё больше погружалась в бешенство. На магическом уровне я чувствовала дрожащую грань иного мира, истончавшуюся с каждым стуком сердца. Ударившись ногой о табурет, я с силой швырнула его в стену, уселась на пол и уткнулась головой в сложенные на коленях руки. Хотелось плакать, но слёзы кончились ещё по дороге в Тирру, а потому я просто всем своим существом источала ярость и обиду на весь мир.
Делать было нечего, спать от злости совершенно не хотелось, и я пошла бродить по замку. Спальное крыло, по обыкновению, пустовало. Слуги допускались сюда только для уборки и донесения важных сведений. Спальня брата располагалась в другой части дворца недалеко от зала совета, а значит, здесь я была одна. Бредя по коридору, я неуверенно остановилась напротив двери в спальню Амалики. Ручку покрывал слой пыли. Поколебавшись, я всё же вошла. Вся обстановка осталась точь-в-точь такой, как в мой последний визит. Наверное, кто-то приказал ничего не трогать и не убирать, дожидаясь распоряжение брата. Всё было такое родное и в то же время как-будто застывшее. Аккуратно застеленная кровать с горкой белоснежных подушек, шторы в цветах персика, туалетный столик — всё теперь казалось мне неживым музеем, хранившим только воспоминания. Хотя сердце надеялось, что сестрёнка сейчас откроет дверь, обнимет меня и расскажет все сплетни последних месяцев, умом я понимала, что в этой тишине я осталась совсем одна.
У окна неподвижно стоял манекен в свадебном платье небывалой красоты. Расшитый жемчугом корсет переходил в пышную лёгкую юбку со шлейфом. По подолу в свете луны мерцала серебристая вышивка. Длинную фату дополняла диадема, в которой мама венчалась с отцом. Легкие витые линии из белого золота искусно дополнялись россыпью бриллиантов, а на шее, дополняя образ, висело аккуратное колье из жемчуга с бриллиантами. Около платья стояли белые туфли на небольшом каблуке с шёлковыми ленточками. Я протянула руку к платью, но резко одёрнула, боясь, что, если коснусь, то разбужу страшные видения.
На туалетном столике лежало незапечатанное письмо, на котором тонким аккуратным почерком было выведено моё имя. Смахнув с него пыль, я раскрыла пергамент:
«Моя любимая сестрёнка, мне жаль, что всё так вышло! Я думала, мама согласится, увидев тебя, но я ошиблась, прости… Я попробую уговорить родителей разрешить тебе присутствовать на свадьбе, но не уверена в успехе, сама понимаешь, папа обычно не меняет решений.
Мама очень расстроилась и весь вечер плакала, она и сама жалеет, что вы так некрасиво расстались. Пусть ты тоже обижена, но знай — сердцем она всегда с тобой, как и я. Где бы ты не стояла, я отыщу тебя глазами в толпе, не переживай!
Письмо отправлю тебе завтра, сейчас уже очень поздно, а вставать в такую рань, эх. Не скучай и береги себя, сестрёнка! Люблю, твоя Ами!»
Дочитав, я прижала письмо к груди. Комок в горле мешал дышать, а каждое слово отдавалось холодными иглами в сердце, разрывая его на части. Моя любимая сестра, мой родной человечек навсегда меня покинул, оставив совсем одну.
Не в силах больше находиться в её спальне, я сбежала на первый этаж и вышла в холодную ночь. Крипта располагалась в дальнем конце заснеженного сада. Деревья, стриженные кусты, деревянные лавки, фонарики, беседки — всё спало, объятое белой пеленой, создавая ощущение нереальности происходящего. Под ногами скрипел нетронутый снег, уводя дорожку вглубь изгороди. Снег всё ещё валил, превращая сад в непроходимый лабиринт. На входе горели факелы. Скрипнув тяжелой дверью, я спустилась внутрь. Неподвижные лица статуй королей прошлого провожали меня невидящим взглядом. В самом конце по обе стороны коридора в новых каменных нишах тихо стояли статуи из белого мрамора, а за ними гробницы с каменными саркофагами.