Мужчина в небольшой короне, одетый в парадный доспех, одной рукой придерживал рукоять меча в ножнах, а за другую его руку держалась женщина в небольшой диадеме. Она слегка улыбалась, приветствуя подданных. С другой же стороны неподвижно застыла молодая красивая девушка в свадебном платье, аккуратно сложа худые руки с изящными пальцами на подоле. Мраморные локоны, идеально уложенные на плечах, украшали цветы.
Я аккуратно провела рукой по холодной белой табличке: «Здесь покоится Амалика Ларнийская, средняя дочь короля и королевы Талиуса и Иолании. Да осветится её путь во тьме небытия».
Правда, в которую я не хотела верить до последнего, отодвигаемая на границы сознания, мраморной табличкой стояла перед глазами, заставляя понять, что их больше нет. Они ушли навсегда, покинув меня так внезапно, оставив в одиночестве. Только сейчас я поняла, как много не успела сказать, как глупо я обижалась, как была неправа… Но холодному мрамору всё равно, а они меня уже никогда не услышат.
Боль поглотила меня без остатка. Я жалела, что не лежу в могиле вместо сестры. Зачем я осталась? Для чего? Я ощущала вину за произошедшее. Я должна была увидеть, что происходит, я обязана была их спасти, но я ничего не сделала. Они погибли из-за меня.
Обняв статую Ами, я сползла на холодную мёртвую землю, крича в пустоту и роняя никому ненужные слёзы.
Не знаю, сколько я просидела у могил. Не помню, чьи руки оторвали меня от сестры и вывели наружу, в морозное утро. Смутно помню, как довели меня в обеденную залу и усадили у камина. Находясь в оцепенении, я безразлично смотрела на огненные всполохи, потрескивающие на деревянных поленьях.
— Вот, выпейте, — сказал знакомый женский голос, ставя передо мной чашку чая, — тут ромашка, поможет успокоиться.
Я подняла голову. Мирин, мамина личная служанка, понимающе смотрела на меня. Она дёрнула рукой, будто хотела докоснуться, но не решилась.
— Мы рады, что с вами всё хорошо, Ваше Высочество, мы боялись, что и вы покинули нас, — тихо продолжила она.
— Почему всё так? — перебила я её, тоскливо смотря на чай, сама не зная, что хочу услышать в ответ.
Пожилая женщина присела рядом. По её глазам я видела, что скорблю не одна.
— Никому из нас не дано понять волю Богов, даже вам. Как бы всё казалось несправедливо, но вы живы, и это главное, — грустно улыбнулась она.
Ответить мне было нечего. В два глотка я выпила чашку ромашкового чая и отправилась в кабинет вызвавшего меня брата. Эрик сидел за столом, заваленным кучей бумаг, задумчиво читая документы.
— А, Амелия, заходи и садись.
Я уселась в кресло и безразлично уставилась на него.
— Итак, — начал он, положив документы и откинувшись на высокую спинку кресла. — Касаемо твоего обучения, я, признаться, очень долго думал. Как ты, возможно, знаешь, я изначально был против всей этой затеи, но, учитывая, скажем так, обстоятельства, возможно под присмотром магистров ты будешь на виду, так что сегодня же ты отправишься обратно. С некоторыми, хм, изменениями.
Эрик подождал моей реакции, но я молчала, тупо глядя на него.
— С этим уладили. Хорошо. Так как ты у нас провидица, а в Ларминии сложные времена, мне понадобится твоя помощь. Нужно просмотреть людей и возможные союзы, как можно подробнее, и доложить мне.
— Но, — растерялась я, — я же только учусь, я не могу по щелчку увидеть всё, что угодно.
— Амелия, — вкрадчиво сказал он, — сейчас не время для праздного шатания. Твой дар должен служить, иначе какой от него толк? Старайся усерднее. Если не получается, значит ты просто плохо пытаешься.
Эрик никогда не пытался понять магию, всегда полагаясь на оружие, военную мощь и тактику. Что-то доказывать ему всё равно бесполезно. Проще научить собаку летать, чем объяснить брату, что видения — это не то, что можно получить, просто щёлкнув пальцами.
— Король Мирна, к слову, рвал и метал, когда сорвалась свадьба, — продолжил брат тем же спокойным тоном. — Он требовал заменить Амалику тобой. Я тактично ему объяснил, что в Ларминии сейчас неспокойно, и такие решения не могут приниматься поспешно. Да и традиции. Но если твой дар не сможет приносить пользу, возможно, я буду вынужден пересмотреть своё решение. Слишком уж шаткий союз у нас сейчас, а военная помощь нужна, как никогда.