Спустился на дно и замер. То ли показалось, то ли в самом деле наверху что-то стукнуло?
Показалось.
Подошел к следующему лазу, ведущему глубже, из твиндека в трюм. Отдраив винты, открыл крышку, поставил ее на стопор, заглянул вниз — там были ящики.
Оказавшись в трюме, вынул из кармана припасенные клещи, склонился над ближайшим ящиком. Отдирая крышку, не забывал иногда замирать, прислушиваться. Вскоре успокоился и стал работать не торопясь.
Когда поднял крышку, лицо его вытянулось от разочарования. Быстрыми, точными ударами вбил гвозди, подхватил мешок, полез наверх.
Винты задраивал сразу обеими руками. Шли они туго, скрипели, и, может быть, поэтому не расслышал шагов выросшего за его спиной человека.
Удар по голове свалил Хосе. Фонарик погас, и тотчас рядом вспыхнул мощный луч...
...Натужно рассветало. «Сансет», переваливаясь на крутых волнах, шел в сторону светлеющего горизонта. Волны, по гребням которых шелестела пена, вздымались и опадали, раскачиваемые надвигающимся штормом.
...Хосе неподвижно лежал у трапа, ведущего на грузовую палубу.
Несколько минут слабо шевелился, приходил в себя. Встав на четвереньки, пополз вдоль борта, стал карабкаться по трапу, оставляя на ступеньках капельки крови.
Когда добрался до своей каюты, пакистанец, проснувшийся от шороха, ахнул, увидев его в столь плачевном состоянии.
— Хосе, кто тебя?
— Упал с трапа, — прошепелявил Хосе. — Спи.
Кое-как загрузил непослушное тело в койку-корыто и прикрыл глаза.
«А могли убить, — подумалось. — Могли. Могут».
* * *Рачки мы держали со вчерашнего вечера в холодильнике, поэтому в воде они сразу раскисали. Несмотря на это, клевало отменно. Едва грузило касалось дна, как незамедлительно дергало леску, словно требуя — «вира!». Мы вытаскивали дергающихся «каменщиков», насаживали добычу на кукан, как было уговорено, и Вовчик с восхищением смотрел на все удлиняющийся рыбий хоровод за бортом лодки.
— Я только три, а ты уже девятнадцать, — не вытерпел он. — Как у тебя получается?
— Половишь с мое, — рассмеялся я, — еще больше поймаешь.
Ни зыби, ни ветерка. Вдали, на пляжах, — сотни, тысячи загорающих. Небо — выцветшая голубизна. Вечером — встреча с Юлей. Что еще желать от жизни!
Я посмотрел в сторону порта. Какая-то малопривлекательная туча наползла с противоположной стороны залива.
— Что-то не нравится мне эта тучка, — поскреб я затылок. — Может, смотаем удочки, пока не поздно?
— Да ты что! Так клюет!
Я отвлекся от тучки и забросил «закидушку» подальше.
И сразу клюнуло. Хорошо так клюнуло, тяжело.
— «Кнут»! — заорал Вовчик, глядя, как я осторожно подтаскиваю к борту огромного лупоглазого бычка.
Увлекшись, мы не обратили внимания на поднявшийся ветерок.
Когда нас совсем раскачало, я понял — пора улепетывать.
— Вовчик! — встревоженно поглядывая на поднимающиеся волны, сказал я. — Быстро сматываемся, пока трамваи ходят.
Вовчик и сам уж видел, что дальше тянуть не стоит.
Он лихорадочно сматывал «закидушки», а я, перебравшись на нос, вытаскивал якорек. Мокрый нейлоновый трос ложился на решетчатые пайолы лодки, мы прошли немного вперед, и тут якорек заклинило. Мне пришлось стать на колени, из всех сил дернуть. Якорек освободился и легко пошел наверх.
А если б пришлось маневрировать?
При такой волне...
Я уложил якорек на носу и поспешил к веслам — как раз вовремя: лодку раскачивало так, что она вот-вот могла черпнуть воды.
Со всех сторон нас окружала не спокойная гладь, а взрыхленное огромным плугом густо-синее море.
Вовчик испуганно сжался на корме, вцепившись в борт.
Я бешено заработал веслами, ставя лодку кормой к набегавшей особенно большой волне, гребнул раз, другой, чтобы уйти от нависшего гребня.
Поздно!
Волна с шелестом обогнала не успевшую развернуться лодку, и мы по щиколотки оказались в воде, которая плескалась поверх пайол, носила взад и вперед кукан, снасти.
Вовчик посерел.
— Не дрейфь, — спокойно говорил я, наваливаясь на весла. — Пересядь поближе к моим ногам и начинай потихоньку вычерпывать воду. Только не торопись, не торопись.
Надо было чем-то отвлечь пацана.
Вовчик сполз поближе к моим ногам, взял шполик и стал черпать воду под кормовой банкой.
Я зорко следил за тем, чтобы ветер, гнавший волну нам на корму, не сбивал лодку с курса. Хуже пришлось бы, если б он дул в нос. Тогда б до вечера не выгребли. Порой налетевший шквал уносил зазевавшихся рыбаков в море, и им на помощь спешили и пограничники, и спасательные катера.