— Он мог бы добавить абзац к своей речи.
— Прекрасно. Я позвоню ему и предложу это.
Несколько позже в тот день Димке сообщили, что его просят зайти в кабинет Натальи. Войдя к ней, он заметил, что ее глаза восторженно сверкают. В ее кабинете также находился личный помощник Андропова Аркадий Вольский. Андропов вызывал его к себе в больницу и вручил ему написанное от руки дополнение к выступлению. Вольский дал его Димке.
Последний абзац гласил:
По понятным вам причинам я не смогу председательствовать на заседании Политбюро и Секретариата в дальнейшем. Поэтому я просил бы членов Центрального Комитета рассмотреть вопрос о передаче руководства Политбюро и Секретариата Михаилу Сергеевичу Горбачеву.
Все это Андропов изложил в виде предложения, но в Кремле предложение, исходившее от руководителя, было равносильно прямому указанию.
— Это будет как удар грома, — сказал Димка. — Они не посмеют ослушаться.
— Что мне с этим делать? — спросил Вольский.
— Во-первых, сделайте несколько ксерокопий, так, чтобы никому не пришло в голову порвать его. Потом… — Димка задумался.
— Не надо никому ничего говорить, — сказала Наталья. — Просто отдайте его Боголюбову. — Клавдий Боголюбов отвечал за подготовку документов к заседанию Политбюро. — Скажите ему, что нужно добавить дополнительный материал в красную папку с речью Андропова.
Они решили, что так будет лучше всего.
Рождество не было большим праздником. Коммунистам не нравилось его религиозное содержание. Санта-Клауса они заменили Дедом Морозом, а Деву Марию — Снегурочкой, и празднование перенесли на Новый год. Дети получали подарки к этому дню. Гриша, которому было двадцать лет, получил кассетный магнитофон, а четырнадцатилетняя Катя — новое платье. Димка и Наталья, как коммунистические политики высокого ранга, и не мечтали о том, чтобы праздновать Рождество, несмотря на свои взгляды. Они оба, как обычно, пошли на работу.
Днем позже он пошел в комнату Президиума на заседание Политбюро. Его встретила в дверях Наталья, которая пришла туда раньше. У нее был обескураженный вид. Она держала в руках раскрытую красную папку, где находился текст выступления Андропова.
— Они опустили последний абзац, — сказала она.
Димка тяжело сел на стул.
— Я не представлял, что Черненко осмелится, — проговорил он.
Он понял, что они ничего не могли поделать. Андропов лежал в больнице. Если бы он ворвался в комнату и закричал бы на всех, он восстановил бы свое влияние, но он не мог этого сделать. Черненко правильно оценил слабость Андропова.
— Они победили? — спросила Наталья.
— Да, — ответил Димка. — Эра застоя начинается снова.
Часть девятая
БОМБА
1984–1987 годы
Глава пятьдесят пятая
Джордж Джейкс пошел на открытие выставки афроамериканского искусства в центре Вашингтона. Он не особо интересовался искусством, но черный конгрессмен обязан был поддерживать такие мероприятия. Большая часть его работы в качестве конгрессмена представляла большую важность.
Президент Рейган значительно увеличил правительственные ассигнования на военные цели, но кому было платить? Не богатым же, которые получили существенное сокращение налогов.
Джордж любил рассказывать такой анекдот. Репортер спросил Рейгана, как он собирается увеличить расходы, сократив налоги. «Я буду вести двойную бухгалтерию», — ответил тот.
На самом деле Рейган планировал сократить расходы на социальное страхование и федеральную программу медицинской помощи престарелым. Если бы ему удалось осуществить задуманное, то безработные и неработающие матери малолетних детей, получающие на них пособие, финансировали бы крупные вливания в военную промышленность. Эта идея приводила Джорджа в ярость. Поэтому он и другие конгрессмены боролись за срыв этих планов, и до последнего времени они достигали цели.
Все это закончилось увеличением правительственных займов. Рейган увеличил бюджетный дефицит. За все эти новые вооружения будут расплачиваться будущие поколения.
Джордж взял бокал вина с подноса у официанта и окинул взглядом экспонаты, а потом дал короткое интервью репортеру. У него было мало времени. Верина должна была идти сегодня на официальный обед в Джорджтауне, и ему предстояло сидеть с их четырехлетним сыном Джеком. У них была няня, — без нее они не могли обходиться из-за ответственной работы, — но одному из них всегда приходилось оставаться дома, на тот случай, если няня не сможет прийти.
Джордж поставил бокал, не пригубив его. Бесплатное вино не заслуживает того, чтобы его пить. Он надел пальто и ушел. Пошел холодный дождь, и он, прикрыв голову выставочным каталогом, быстро пошел к машине. Его элегантный старый «мерседес» давно был продан — политики должны ездить на американских машинах. Сейчас у него был серебристый «линкольн таун кар».
Он сел в машину, включил стеклоочистители и поехал в округ Принс Джорджес. Он пересек мост Саут-Кэпитол-стрит и выехал на Сьютленд-паркуэй. Он чертыхнулся, увидев плотный поток машин, — теперь он точно опоздает.
Вернувшись домой, Джордж увидел красный «ягуар» Верины на подъездной аллее готовым к отъезду. Машину ей подарил отец на ее сорокалетие. Джордж припарковался рядом с ней и вошел в дом, неся портфель, полный бумаг, — свою работу на вечер.
Верина стояла в холле, эффектно обаятельная в черном платье для коктейлей и лакированных туфлях на высоком каблуке. Она была злая как черт.
— Ты опоздал! — выкрикнула она.
— Извини, — сказал Джордж. — На Сьютленд-паркуэй сегодня сумасшедшее движение.
— Этот званый ужин очень важен для меня — там будут три члена кабинета Рейгана, я опаздываю!
Джордж понимал, почему она раздражена. Для лоббиста шанс встретиться с влиятельными лицами бесценен в социальном отношении.
— Ну вот, я уже дома, — сказал он.
— Я не домработница! Когда мы договариваемся, ты не должен опаздывать!
Эта тирада не была чем-то необычным. Она часто сердилась и кричала на него. Он всегда старался относиться к этому спокойно.
— Няня Тиффани здесь?
— Нет, ей нездоровится, и она ушла домой, вот почему мне приходится ждать тебя.
— А где Джек?
— Смотрит телевизор в кабинете.
— Хорошо, я сейчас посижу с ним. Ты можешь идти.
Она чем-то громыхнула со злости и вышла с гордым видом.
Он немного завидовал тому, кто будет сидеть рядом с ней за ужином. Она оставалась самой сексуальной женщиной, каких он только знал. Однако сейчас он усвоил, что быть ее любовником, каким он был в течение пятнадцати лет, лучше, чем ее мужем. Раньше они за уикенд занимались любовью чаще, чем теперь за месяц. С тех пор как они поженились, их частые и бурные ссоры, обычно из-за ребенка, подточили их любовь друг к другу, как капли точат камень. Они жили вместе, воспитывали сына и делали свою карьеру. Любили ли они друг друга? Джордж уже не знал этого.
Он вошел в кабинет. Джек сидел на диване перед телевизором. Мальчик был большим утешением Джорджа. Он сел рядом с ним и положил руку на его маленькие плечи. Джек прижался к нему.
В передаче рассказывалось о каком-то приключении группы школьников.
— Что ты смотришь? — спросил Джордж.
— «Смелые ребята». Класс.
— О чем это?
— Они ловят жуликов с помощью компьютеров.
Джордж обратил внимание, что один из смельчаков черный.
Как меняется мир, подумал он.
* * *
— Нам очень повезло, что нас пригласили на этот ужин, — сказал Камерон Дьюар своей жене Лидке, когда они подъезжали на своей машине к большому дому на Ар-стрит около Джорджтаунской библиотеки. — Я хочу, чтобы мы оба произвели хорошее впечатление.
— Ты важный человек в тайной полиции, — с презрительной усмешкой проговорила она. — По-моему, им нужно производить на тебя впечатление.
Лидка не понимала, как функционирует Америка.
— ЦРУ — это не тайная полиция, — заметил Камерон. — И я не очень важная личность по стандартам этих людей.