Они все встали. Гельмут спросил у Лили:
— Хочешь, я избавлюсь от пистолета?
— Да, пожалуйста. — Она со вздохом облегчения отдала ему пистолет.
— Я найду уединенное местечко на пляже и брошу его в озеро.
После ухода Гельмута женщины положили в багажник «трабанта» полотенца, купальники и бутылочки с лосьоном для загара, словно собираясь на пляж позагорать, всячески изображая из себя приехавшую на отдых семью. Когда Гельмут вернулся, они поехали в магазин и купили сыра, хлеба и вина для пикника.
Потом они поехали в западном направлении.
Лили все время оглядывалась, но вроде бы за ними никто не ехал.
Они проехали более семидесяти километров и свернули с главной дороги, когда были недалеко от границы. Алиса взяла с собой карту и компас. Когда они петляли по проселочным дорогам, делая вид, что ищут место для пикника в лесу, они увидели несколько машин с восточногерманскими номерами, оставленных на обочине, и поняли, что нашли подходящее место.
Хотя не было видно никаких признаков того, что власти следили за происходящим здесь, Лили чувствовала себя неспокойно. Конечно, тайная полиция Восточной Германии не оставляла без внимания перебежчиков, но, вероятно, она ничего не могла сделать. Когда они проезжали мимо небольшого озера, Алиса сказала:
— Похоже, мы чуть больше, чем в километре от ограждения.
Несколькими секундами позже сидевший за рулем Гельмут свернул на грунтовую дорогу, идущую через лес. Он остановил машину на опушке почти у самой воды и заглушил мотор.
— Ну вот, — сказал он в наступившей тишине. — Для вида, наверное, нужно перекусить.
— Нет, — сказала Алиса высоким от напряжения голосом, — я хочу идти к цели.
Они все вышли из машины.
Алиса зашагала впереди всех, сверяя направление с компасом. Идти было легко, невысокий подлесок не замедлял движение. Высокие сосны пропускали солнечные лучи, оставляя золотистые пятна на ковре из хвои под ногами. В лесу стояла тишина. Лили слышала крик какой-то водоплавающей птицы и где-то вдали рычание трактора.
Они прошли мимо желтого «вартбурга», наполовину скрытого низко свисающими ветками, с разбитыми окнами и поржавевшими крыльями. Из открытого багажника вылетела птица, и Лили подумала, не свила ли она там себе гнездо.
Постоянно озираясь по сторонам, она присматривалась, не появится ли среди деревьев камуфляжная форма, но никого не было видно. Гельмут также был начеку.
Они поднялись на бугор, где лес закончился, вышли на открытую полосу земли и увидели в ста метрах впереди ограждение.
Оно никак не впечатляло. На грубо отесанных столбах в несколько рядов была натянута проволока, которая якобы когда-то находилась под напряжением. Верхний ряд на высоте человеческого роста был из обычной колючей проволоки. На дальней стороне виднелось желтое зерновое поле, зреющее под августовским солнцем.
Они пересекли открытую полосу и оказались перед ограждением.
— Мы можем перелезть через ограду прямо сейчас, — сказала Алиса.
— Ток определенно выключен, — заметил Гельмут.
— Конечно, — согласилась Алиса.
Каролин нетерпеливо протянула руку и дотронулась до проволоки. Потом она поочередно схватывала каждый провод.
— Выключено, — сказала она.
Алиса поцеловала мать и Лили. Гельмут пожал им руку.
В ста метрах от них из-за бугра появились два венгерских пограничника в серых мундирах и фуражках с высокими тульями.
— Господи! — воскликнула Лили.
Оба пограничника подняли винтовки.
— Не двигайтесь, — сказал всем Гельмут.
— Трудно поверить: нам оставалось сделать один шаг, — сказала Алиса и заплакала.
— Не падай духом. Это еще не конец, — успокоил ее Гельмут.
Подойдя ближе, пограничники опустили винтовки. Они, конечно, поняли, что происходит.
— Что вы здесь делаете? — спросил один из них по-немецки.
— Мы приехали в лес на пикник, — ответила Лили.
— Вот как? На пикник?
— Мы не делаем ничего плохого.
— Сюда не разрешается подходить.
Лили с испугом подумала, что солдаты хотят их арестовать.
— Хорошо, хорошо. Мы сейчас уйдем, — сказала она.
Она еще боялась, что Гельмут набросится на них, и тогда пограничники откроют огонь и всех перестреляют. Она вдруг почувствовала слабость, от которой чуть не подгибались колени.
— Будьте осторожны, — сказал второй пограничник. Он показал в одну из сторон, откуда тянулась ограда. — Менее чем в полукилометре отсюда в ограждении есть разрыв. Вы можете при случае пересечь границу.
Пограничники переглянулись, добродушно засмеялись и пошли своей дорогой.
Лили в изумлении смотрела им вслед. Они продолжали удаляться, не оглядываясь назад. Лили и все остальные стояли и не спускали с них глаз, пока они не скрылись из виду.
Выйдя из оцепенения, Лили проговорила:
— Мне кажется, они хотели сказать…
— …где найти разрыв в ограждении, — закончил фразу Гельмут. — Идемте скорее туда.
Они быстро пошли в направлении, указанном пограничником, старясь держаться ближе к лесу, если вдруг нужно будет спрятаться. И точно — через четыреста метров они подошли к месту, где ограждение было разобрано. Вывороченные деревянные столбы и перерезанная проволока лежали на земле. Казалось, что здесь проехал трактор. Вся земля была истоптана, трава побурела и высохла. За проломом между двумя полями вела тропа в направлении группы деревьев, среди которых виднелось несколько крыш: то ли там находилась небольшая деревня, то ли хутор.
Свобода.
Молодая сосна, что росла поблизости, была увешана ключами — тридцать, сорок, пятьдесят ключей от квартир и машин. Люди оставляли их, показывая тем самым, что не собираются когда-либо возвращаться сюда. Когда легкий ветер раскачивал ветки, металл блестел на солнце, и сосна становилась похожей на новогоднюю елку.
— Не задерживайтесь, — сказала Лили. — Мы попрощались десять минут назад. Идите.
— Я люблю вас, мама и Лили, — сказала Алиса.
— Идите, — проговорила Каролин.
Алиса взяла Гельмута за руку.
Лили посмотрела направо и налево. Насколько хватало глаз, на открытой полосе вдоль ограды никого не было видно.
Двое молодых людей прошли через разрыв в ограде, осторожно переступая через куски проволоки.
На другой стороне они остановились и помахали, хотя они находились всего в трех метрах.
— Мы свободны, — сказала Алиса.
— Передай сердечный привет Валли, — попросила Лили.
— И от меня тоже, — добавила Каролин.
Алиса и Гельмут пошли дальше, держась за руки, по тропе между зерновыми полями.
На дальнем конце она помахали снова.
Потом они вошли в небольшую деревню и скрылись из виду.
Лицо Каролин было мокрое от слез.
— Увидимся ли мы с ними когда-нибудь? — проговорила она.
Глава шестьдесят первая
Западный Берлин навевал Валли ностальгические чувства. Он вспоминал, как подростком играл на гитаре, исполняя хиты «Братьев Эверли» в фольклорном клубе «Миннезингер» недалеко от Курфюрстендамм, и мечтал поехать в Америку и стать поп-звездой. Я добился, чего хотел, и даже большего, думал он.
Регистрируясь в гостинице, он увидел рядом за стойкой Джаспера Мюррея.
— Я слышал, что ты здесь, — сказал Валли. — В Германии столько всего происходит. У тебя работы, наверное, хоть отбавляй.
— Да, — согласился Джаспер. — Американцев обычно не интересуют новости из Европы, но сейчас другое дело.
— Без тебя программа «Сегодня» уже не та, что была раньше. Я слышал, что ее рейтинг понизился.
— Мне, наверное, нужно напустить на себя огорченный вид. Чем ты сейчас занимаешься?
— Делаю новый альбом. Я оставил Дейва в Калифорнии микшировать его. Он сейчас, небось, все испортит со струнным инструментом и металлофоном.
— Зачем ты приехал в Берлин?
— Чтобы встретиться со своей дочерью. Она бежала из Восточной Германии.
— А твои родители еще там?
— Да, и моя сестра Лили. — И Каролин, подумал Валли, но не упомянул ее. Ему хотелось, чтобы она тоже уехала оттуда. В глубине души он продолжал скучать по ней, несмотря на все прошедшие годы. — Ребекка здесь, на Западе. Она теперь большая шишка в министерстве иностранных дел.